XXXIII

                       Я счастлив! Я попался в плен!
                       Завидую своей я доле!
                       Мне ничего не надо боле,
                       Как грезить у твоих колен

                       И, не желая перемен,
                       Томиться в сладостной неволе,
                       Не выходя как можно доле
                       Из этих сокровенных стен!

                       Ты мой судья и мой спаситель,
                       Мой прокурор и избавитель,
                       В моей темнице солнца свет.

                       И я такому адвокату,
                       За неимением дукатов,
                       Плачу легчайшей из монет!


XXXIV

                       Триумф в былые времена
                       Справляли в честь побед военных.
                       По городу водили пленных
                       И пели гимны дотемна.

                       Крича героев имена,
                       Трофей несли до мест священных,
                       Знамена вешали на стенах
                       И выбивали письмена.

                       Мне не нужна такая слава.
                       Я за собой не знаю права
                       Водить на привязи людей.

                       Скорее сам, вздыхая тяжко,
                       Пойду за ней, в ее упряжке -
                       Вот мой триумф и мой трофей.


ХXXV

                       Жар лихорадки доктора
                       Снимают влажною припаркой,
                       А пыл любви, сухой и жаркий,
                       Смягчит любовная игра.

                       Но брызнув воду внутрь костра,
                       Вы лишь взобьете пламень яркий -
                       Чтоб потушить огонь под варкой,
                       Туда плесните из ведра.

                       А есть в любви такая мера?
                       В любви подобного примера
                       Не обнаружил я, Мадам.

                       Чем больше я сбиваю пламя,
                       Тем больше увлекаюсь Вами
                       И потушить пожар не дам!


LXV

                       Головки золотой убор,
                       И рук твоих благоуханье,
                       И голос, нежный, как дыханье,
                       И легкий мимолетный взор,

                       И своенравный разговор,
                       И нерасцветшего созданья
                       Грядущей жизни ожиданье,
                       И мысли трепетный узор,

                       И вздох, лукавый и серьезный,
                       И смех, живой и грациозный,
                       Гвоздики губ и мрамор лба -

                       Все это сети и капканы,
                       Крючки, оставившие раны,
                       Оковы и