то так бывает,
     Что, немало бед содеяв,
     Черти прячутся охотно
     В теле хитрых иудеев.

     Чтоб изгнать такого черта,
     Поступает он сурово:
     Применяет заклинанья
     И науку богослова.

     Про единого в трех ликах
     Он рассказывает много,--
     Как три светлых ипостаси
     Одного являют бога:

     Это тайна, но открыта
     Лишь тому она, который
     За предел рассудка может
     Обращать блаженно взоры.

     Говорит он о рожденье
     Вифлеемского дитяти,
     Говорит он о Марии
     И о девственном зачатье,

     Как потом лежал младенец
     В яслях, словно в колыбели,
     Как бычок с коровкой тут же
     У господних яслей млели;

     Как от Иродовой казни
     Иисус бежал в Египет,
     Как позднее горький кубок
     Крестной смерти был им выпит;

     Как при Понтии Пилате
     Подписали осужденье --
     Под влияньем фарисеев
     И евреев, без сомненья.

     Говорит монах про бога,
     Что немедля гроб оставил
     И на третий день блаженно
     Путь свой на небо направил.

     Но когда настанет время,
     Он на землю возвратится,--
     И никто, никто из смертных
     От суда не уклонится.

     "О, дрожите, иудеи!..--
     Говорит монах. -- Поверьте,
     Нет прощенья вам, кто гнал
     Бога к месту крестной смерти.

     Вы убийцы, иудеи,
     О народ -- жестокий мститель!
     Тот, кто вами был замучен,
     К нам явился как Спаситель.

     Весь твой род еврейский -- плевел,
     И в тебе ютятся бесы.
     А твои тела -- обитель,
     Где свершают черти мессы.

     Так сказал Фома Аквинский,
     Он недаром "бык ученья",
     Как зовут его за то, что
     Он лампада просвещенья.

     О евреи, вы -- гиены,
     Кровожадные волчицы,
     Разрываете могилу,
     Чтобы трупом насладиться.

     О евреи -- павианы
     И сычи ночного мира,
     Вы страшнее носорогов,
     Вы -- подобие вампира.

     Вы мышей летучих стая,
     Вы вороны и химеры,
     Филины и василиски,
     Тварь ночная, изуверы.

     Вы гадюки и медянки,
     Жабы, крысы, совы, змеи