ти. 
За большим оленьим стадом 
Погнались мы на рассвете. 
Вдруг предстал пред нами витязь, 
Ликом сумрачный и бледный. 
Конь прекрасный, как Мерани, 
Нес его тропой заветной. 



Мы сказали: "Вот светило, 
Погрузившееся в грезы!" 
И схватить его хотели, 
И дерзнули на угрозы. 
Но когда мы друг за другом 
Подскакали к супостату, 
Златокованною плетью 
Раздробил он череп брату. 



Вон, смотри, - оказали братья, 
Приближаясь к Автандилу, - 
Едет он в конце долины, 
Уподобившись светилу". 
Автандил взглянул и видит: 
Вдалеке, едва заметен, 
Едет витязь долгожданный, 
Ликом сумрачен и бледен. 



Значит, были не напрасны 
И скитанья и тревоги. 
Автандил воскликнул: "Братья! 
Утомились вы в дороге - 
Вот огонь и ужин бедный, 
Отдохните, подкрепитесь. 
Коли б знали вы, как нужен 
Мне печальный этот витязь!" 



И помчался он в погоню, 
Рассуждая сам с собою: 
"Тот, кто встретится с безумцем, 
Должен быть готовым к бою. 
Неразумный бой погубит 
Столь неслыханное дело: 
Нужно действовать иначе - 
Терпеливо и умело. 



Нужно ехать, укрываясь 
Средь кустарников и ветел, 
Так, чтоб витязь был спокоен 
И погони не заметил. 
Не к убежищу ль какому 
Ныне держит он дорогу? 
Дикий зверь и тот имеет 
К ночи теплую берлогу". 



Но прошло два дня, две ночи - 
Нет конца дороге дальней. 
Мчится витязь по тропинкам, 
Безутешный и печальный. 
Лишь на третий день, под вечер, 
Через речку переплыв, 
Чудный конь на берег вышел 
И поднялся на обрыв. 



Тут среди густых деревьев, 
У подножья скал пустынных 
Был заметен вход в пещеру. 
И в плаще из шкур звериных 
Дева, плачущая горько, 
Неизвестного ждала. 
Витязь слез с коня, и дева 
Незнакомца обняла. 



"О