я на них,
     Отдыхал я. . .


     Я так и вздрогнул!
     Это он, тот памятный
     Поцелуй.
     Тихо щеки коснулся
     Платана лист на лету.


     Не позабыть мне
     Его лица!
     Под полицейской стражей
     По улицам шел в тюрьму человек
     И только слегка улыбался.


     Ребенка
     На спину привязал
     Мой овдовевший друг
     И бродит
     По развалинам замка.


     В два-три голоса
     Мне говорили:
     "Перед смертью
     Он тихо всхлипнул. . . Чуть-чуть".
     Слезы сжали горло.


     Бывало, едва с работы
     Поздней ночью приду домой,
     Первым делом беру я на руки
     Сына. . .
     И нет его.


     В ту пору,
     Когда, наливаясь, крепнут
     Корни белой редьки в деревне,
     Родился -
     И умер мой сын.


** ** ** ** **



ПОД ПРИВОЛЬНЫЙ ШУМ ОСЕННЕГО ВЕТРА 

     Небо родины,
     Как ты далеко!
     Я поднялся один
     На высокую кровлю
     И, печальный, спустился вниз.


     Как будто положил я в изголовье
     Жемчужину печали,
     Сквозящую прозрачной синевой.. .
     Всю ночь до самого утра
     Я слушаю, как стонут сосны.


     Божественно величавы,
     Криптомерии на горе Нанаяма
     Пламенем вдруг запылали.
     Солнце заходит.
     Тишина.


     Словно на грани исчезновенья,
     Тонет в сумерках вечера
     Все вокруг.
     Отовсюду
     Печаль наплывает.


     "Познает скорбь
     Тот, кто читает их!" -