Пояса и ожерелья,
                    Перья, трубки и оружье!

                         "Отнеси мою добычу
                    В мой вигвам на Нэго-Воджу!" -
                    Властно молвил По-Пок-Кивис,
                    Пышным веером играя.

                         От игры и от куренья
                    У него горели веки,
                    И отрадно грудь дышала
                    Летней утренней прохладой.
                    В рощах звонко пели птицы,
                    По лугам ручьи шумели,
                    А в груди у Йенадиззи
                    Пело сердце от восторга,
                    Пело весело, как птица,
                    Билось гордо, как источник.
                    Гордо шел он по деревне
                    В сером сумраке рассвета,
                    Пышным веером играя,
                    И прошел; по всей деревне
                    До последнего вигвама,
                    До жилища Гайаваты.

                         Тишина была в вигваме.
                    На порог никто не вышел
                    К По-Пок-Кивису с приветом;
                    Только птицы у порога
                    Пели, прыгали, порхали,
                    Там и сям сбирая зерна;
                    Только Кагаги с вигвама
                    Встретил гостя хриплым криком,
                    С криком крыльями захлопал,
                    Взором огненным сверкая.

                    "Все ушли! Жилище пусто! -
                    Так промолвил По-Пок-Кивис,
                    Замышляя злую шутку. -
                    Нет ни глупой Миннегаги,
                    Ни хозяина, ни бабки;
                    Тут теперь что хочешь делай!"

                         Стиснув ворона за горло,
                    Он вертел им, как трещоткой,
                    Как мешком с травой целебной,
                    Придушил его и бросил,
                    Чтоб висел он над вигвамом,
                    На позор его владельцу,
                    На позор для Гайаваты.

                         А потом вошел в жилище,
                    Раскидал кругом порога
                    Всю хозяйственную утварь,
                    Раскидал куда попало
                    Все котлы, горшки и миски,
                    Мех бобров и горностаев,
                    Шкуры буйволов и рысей,
                    На позор Нокомис старой,
                    На позор для Миннегаги.

                         Беззаботно напевая
                    И посвистывая белкам,
                    Шел он по лесу, а белки
                    Грызли желуди на ветках,
                    Шелухой в него кидали;
                    Беззаботно пел он птицам,
                    И за темною листвою
                    Так же весело и звонко
                    Отвечали пеньем птицы.

                         Со скалистого прибрежья
                    Он смотрел на Гитчи-Гюми,
                    Лег на самом видном месте
                    И с злорадством дожидался
                    Возвращенья Гайаваты.

                         На спине, раскинув руки,
                    Он дремал в полдневном зное.
                    Далеко под ним плескались,
                    Омывали берег волны,
                    Высоко над ним сияло
                    Голубою бездной небо,