| |
КАК ОНИ ПРИОБРЕТАЮТСЯ
Все государства, все державы, обладавшие или обладающие властью над
людьми, были и суть либо республики, либо государства, управляемые
единовластно. Последние могут быть либо унаследованными -- если род государя
правил долгое время, либо новыми. Новым может быть либо государство в целом
-- таков Милан для Франческо Сфорца; либо его часть, присоединенная к
унаследованному государству вследствии завоевания -- таково Неаполитанское
королевство для короля Испании. Новые государства разделяются на те, где
подданные привыкли повиноваться государям, и те, где они искони жили
свободно; государства приобретаются либо своим, либо чужим оружием, либо
милостью судьбы, либо доблестью.
ГЛАВА II
О НАСЛЕДСТВЕННОМ ЕДИНОВЛАСТИИ
Я не стану касаться республик, ибо подробно говорю о них в другом
месте. Здесь я перейду прямо к единовластному правлению и, держась
намеченного выше порядка, разберу, какими способами государи могут управлять
государствами и удерживать над ними власть.
Начну с того, что наследному государю, чьи подданные успели сжиться с
правящим домом гораздо легче удержать власть, нежели новому, ибо для этого
ему достаточно не преступать обычая предков и в последствии без поспешности
применяться к новым обстоятельствам. При таком образе действий даже
посредственный правитель не утратит власти, если только не будет свергнут
особо могущественной и грозной силой, но и в этом случае он отвоюет власть
при первой же неудаче завоевателя.
У нас в Италии примером может служить герцог Ферраский, который
удержался у власти после поражения, нанесенного ему венецианцами в 1484 году
и папой Юлием в 1510-м, только потому, что род его исстари правил в Ферраре.
Ибо у государя, унаследовавшего власть, меньше причин и меньше необходимости
притеснять подданных, почему они и платят ему большей любовью, и если он не
обнаруживает чрезмерных пороков, вызывающих ненависть, то закономерно
пользуется благорасположением граждан. Давнее и преемственное правление
заставляет забыть о бывших некогда переворотах и вызвавших их причинах,
тогда как всякая перемена прокладывает путь другим переменам.
ГЛАВА III
О СМЕШАННЫХ ГОСУДАРСТВАХ
Трудно удержать власть новому государю. И даже наследному государю,
присоединившему новое владение -- так, что государство становиться как бы
смешанным,-- трудно удержать над ним власть прежде всего вследствие той же
естественной причины, какая вызывает перевороты во всех новых государствах.
А именно: люди, веря, что новый правитель окажется лучше, охотно востают
против старого, но вскоре они на опыте убеждаются, что обманулись, ибо новый
правитель всегда оказывается хуже старого. Что опять-таки естественно и
закономерно, так как завоеватель притесняет новых подданных, налагает на них
разного рода повинности и обременяет их постоями войска, как это неизбежно
бывает при завоевании. И таким образом наживает врагов в тех, кого
притеснил, и теряет дружбу тех, кто способствовал завоеванию, ибо не может
вознаградить их в той степени, в какой они ожидали, но не может и применить
к ним крутые меры, будучи им обязан -- ведь без их помощи он не мог бы войти
в страну, как бы ни было сильно его войско. Именно по этим причинам Людовик
XII, король Франции, быстро занял Милан и также быстро его лишился. И
герцогу Лодовико потому же удалось в тот раз отбить Милан собственными
силами. Ибо народ, который сам растворил перед королем ворота, скоро понял,
что обманулся в своих упованиях и расчетах, и отказался терпеть гнет нового
государя.
Правда, если мятежная страна завоевана повторно, то государю легче
утвердить в ней свою власть, так как мятеж дает ему повод с меньшей оглядкой
карать виновных, уличать подозреваемых, принимать защитные меры в наиболее
уязвимых местах. Так в первый раз Франция сдала Милан, едва герцог Лодовико
пошумел на его границах, но во второй раз Франция удерживала Милан до тех
пор, пока на нее не ополчились все итальянские государства и не рассеяли и
не изгнали ее войска из пределов Италии, что произошло по причинам,
названным выше. Тем не менее Франция оба раза потеряла Милан. Причину первой
неудачи короля, общую для всех подобных случаев, я назвал; остается выяснить
причину второй и разобраться в том, какие средства были у Людовика -- и у
всякого на его месте,-- чтобы упрочить завоевание верней, чем то сделала
Франция.
Начну с того, что завоеванное и унаследованное владения могут
принадлежать либо к одной стране и иметь один язык, либо к разным странам и
иметь разные языки. В первом случае удержать завоеванное нетрудно, в
особенности если новые подданные и раньше не знали свободы. Чтобы упрочить
над
|
|
