благородный.
     Даже для добрых стоит благородный поперек дороги;  и  даже
когда  они  называют его добрым, этим хотят они устранить его с
дороги.
     Новое  хочет  создать  благородный,   новую   добродетель.
Старого хочет добрый и чтобы старое сохранилось.
     Но  не  в  том  опасность  для благородного, что он станет
добрым, а в том, что он  станет  наглым,  будет  насмешником  и
разрушителем.
     Ax,  я знал благородных, потерявших свою высшую надежду. И
теперь клеветали они на все высшие надежды.
     Теперь жили они, наглые, среди мимолетных удовольствий,  и
едва ли цели их простирались дальше дня.
     "Дух  --  тоже  сладострастие"  -- так говорили они. Тогда
разбились крылья у духа их: теперь ползает он всюду  и  грязнит
все, что гложет.
     Некогда   мечтали   они   стать   героями  --  теперь  они
сластолюбцы. Печаль и страх для них герой.
     Но моей любовью и надеждой заклинаю  я  тебя:  не  отметай
героя в своей душе! Храни свято свою высшую надежду! --
     Так говорил Заратустра.

     О проповедниках смерти

     Есть  проповедники  смерти; и земля полна теми, кому нужно
проповедовать отвращение к жизни.
     Земля полна лишними, жизнь испорчена чрезмерным множеством
людей. О, если б можно было "вечной жизнью" сманить их из  этой
жизни!
     "Желтые"   или  "черные"  --  так  называют  проповедников
смерти. Но я хочу показать их вам еще и в других красках.
     Вот они ужасные, что носят в себе хищного зверя и не имеют
другого выбора, кроме как вожделение или самоумерщвление. Но  и
вожделение их -- тоже самоумерщвление.
     Они еще не стали людьми, эти ужасные; пусть же проповедуют
они отвращение к жизни и сами уходят!
     Вот  --  чахоточные  душою:  едва  родились  они,  как уже
начинают умирать и жаждут учений усталости и отречения.
     Они охотно желали бы быть мертвыми, и мы  должны  одобрить
их  волю!  Будем  же  остерегаться,  чтобы  не  воскресить этих
мертвых и не повредить эти живые гробы!
     Повстречается ли им  больной,  или  старик,  или  труп,  и
тотчас говорят они: "жизнь опровергнута!"
     Но  только  они  опровергнуты  и  их глаза, видящие только
одно лицо в существовании.
     Погруженные  в  глубокое  уныние  и  алчные  до  маленьких
случайностей, приносящих смерть, -- так ждут они, стиснув зубы.
     Или  же: они хватаются за сласти и смеются при этом своему
ребячеству; они висят на жизни, как на  соломинке,  и  смеются,
что они еще висят на соломинке.
     Их  мудрость  гласит: "Глупец тот, кто остается жить, и мы
настолько же глупы. Это и есть самое глупое в жизни!" --
     "Жизнь есть только страдание" -- так говорят другие  и  не
лгут;   так   постарайтесь   же,   чтобы  перестать  вам
существовать!  Так  постарайтесь  же,  чтобы  кончилась  жизнь,
которая есть только страдание!
     И  да  гласит  правило вашей добродетели: "ты должен убить
самого себя! Ты должен сам себя украсть у себя!" --
     "Сладострастие есть  грех  --  так  говорят  проповедующие
смерть, -- дайте нам идти стороною и не рожать детей!"
     "Трудно  рожать,  -- говорят другие, -- к чему еще рожать?
Рождаются лишь несчастные!" И они также проповедники смерти.
     "Нам нужна жалость, -- так говорят  третьи.  --  Возьмите,
что есть у меня! Возьмите меня самого! Тем меньше я буду связан
с жизнью!"
     Если  б  они  были совсем сострадательные, они отбили бы у
своих ближних охоту к жизни. Быть злым -- было бы  их  истинной
добротою.
     Но  они  хотят  освободиться от жизни; что им за дело, что
они еще крепче связывают других своими цепями и даяниями!
     И  даже  вы,  для  которых  жизнь  есть  суровый  труд   и
беспокойство,  --  разве  вы не очень утомлены жизнью? Разве вы
еще не созрели для проповеди смерти?
     Все вы, для которых дорог  суровый  труд  и  все  быстрое,
новое,   неизвестное,   --   вы  чувствуете  себя  дурно;  ваша
деятельность есть бегство и желание забыть самих себя.
     Если бы вы больше верили в жизнь, вы бы меньше  отдавались
мгновению.  Но чтобы ждать, в вас нет достаточно содержания, --
и даже чтобы лениться!
     Всюду раздается голос тех, кто проповедует смерть; и земля