сыгравши в решительный момент злую шутку с дьяволом; там на небе любящие сердца 
снова встречаются. - Гёте выразился как-то, что его натура слишком миролюбива 
для настоящей трагедии.
125
      Существуют ли немецкие классики? - Сент-Бев заметил однажды, что слово 
классик как-то странно звучит в некоторых литературах. Ну, кто может, например, 
говорить о немецких классиках?.. Что скажут на это наши немецкие книгопродавцы, 
которые готовы к имеющимся уже налицо пятидесяти немецким классикам, которых мы 
должны уже признавать, прибавить еще пятьдесят новых? Кажется, достаточно 
пролежать тридцать лет мертвым в могиле, чтобы потом вдруг совершенно 
неожиданно при трубном звуке воскреснуть в звании классика! И это в то время, 
когда у народа, имеющего шесть великих родоначальников литературы, пятеро уже 
устарели или на пути к этому; причем этот народ в наше время даже не считает 
нужным стыдиться этого, так как вышеупомянутые пятеро должны были отступить 
перед современными силами. - Взвесьте это по справедливости! Из числа их, как я 
уже раньше упоминал, надо исключить Гёте. Гёте принадлежит к литературе более 
высокой, чем национальные литературы; поэтому нельзя говорить, что величие его 
еще живет в народе или находится в периоде возникновения или уже устарело. Он 
жил и живет для немногих; для большинства он не что иное, как труба тщеславия, 
в которую время от времени трубят на немецкой территории. Гёте не только 
прекрасный и великий человек, Гёте - целая культура; в немецкой истории он 
представляет случайное явление. Кто, напр., из немецких политиков за последние 
семьдесят лет в состоянии был привести хотя бы одну цитату из Гёте? Тогда как 
отрывки из Шиллера и даже отрывочки из Лессинга все же были в большом 
употреблении! Клопшток самым почетным образом устарел еще при жизни и притом 
так основательно, что никто вплоть до настоящего дня не относился серьезно к 
его глубокомысленному сочинению последних лет - Республике ученых. Несчастие 
Гердера состояло в том, что его сочинения казались или слишком новыми или 
слишком устаревшими. Для утонченных и сильных умов (как, напр., Лихтенберг) 
даже главное сочинение Гердера - его "Мысли к истории человечества" - казалось 
устаревшим при первом его появлении. Виланд, который умел широко жить и давал 
жить другим, поспешил как умный человек умереть раньше, чем прекратилось его 
влияние. Лессинг, пожалуй, живет еще и поныне, но только среди юных, самых юных 
ученых. Шиллер же из рук юношей перешел в руки мальчишек, всякого рода немецких 
мальчишек. Первым признаком того, что книга устарела, служит то, что она 
делается достоянием все более и более незрелых возрастов!.. Но что же вытеснило 
этих пятерых отцов литературы, что привело к тому, что образованные и 
трудолюбивые люди уже не читают их? Более развитой вкус, большее количество 
знаний, большее уважение к истинному и действительному, т. е. те самые 
добродетели, которые насаждали в Германии эти пятеро лиц (а также десять или 
двадцать других менее громких имен) и которые, разросшись густым лесом, бросают 
на их могилы не только тень уважения, но и тень забвения. Однако классиков 
нельзя считать насаждателями интеллектуальных и литературных добродетелей; они 
скорее завершители, так сказать, остающиеся высшие светлые точки добродетелей, 
существовавших в народе, когда последний погибает, остающиеся потому, что они 
легче, свободнее, чище народа. Но пусть погружаются народы в мрак забвения - 
для человечества еще возможно высокое будущее, пока Европа продолжает жить в 
тридцати очень старых, но никогда не стареющих книгах - своих классиков.
126
      Интересно, но не красиво. - В этой местности есть скрытый смысл, но его 
надо отгадать; куда ни посмотрю, я всюду вижу слова, намеки на слова, но не 
знаю, где мне искать их разгадки. Я верчусь и туда и сюда, пытаюсь читать то с 
одной стороны, то с другой и становлюсь похож на вертиголовку...
127
      Против новаторов языка. - Вводить в язык новые или устаревшие выражения, 
употреблять редко встречающиеся или иностранные слова, пользуясь возможно 
большим количеством их - служит доказательством незрелого или испорченного 
вкуса. Благородная бедность в словах и вместе с тем замечательное мастерство в 
уменьи владеть ими характеризуют речь греческих художников. Они хотят обладать 
меньшим запасом слов, чем народ, - народ всегда богаче и архаизмами и новыми 
выражениями, - но они желают, чтобы это немногое было наилучшее. Их архаизмы и 
заимствования из иностранных наречий легко перечислить, но трудно выразить наше 
изумление, когда мы обращаем внимание на их легкий, изящный способ выражения, 
несмотря на то, что они пользуются, по-видимому, самыми обыденными и давно 
вышедшими из употребления словами и оборотами.
128
      Печальные и серьезные авторы. - Автор, описывающий свои страдания, может 
быть назван печальным автором: серьезным же автором называется тот, который 
передает нам повесть о том, что он выстрадал и почему теперь живет в радости.
129
      Здоровье вкуса. - Почему здоровье не так заразительно, как болезнь, в 
особенности, когда дело касается вкуса? Разве существуют эпидемии здоровья?
130
      Намерение. - Не читать больше книг, которые как только родятся, уже 
погружаются в купель чернил.
131
      Совершенствовать мысль. - Совершенствовать слог - значит совершенствовать 
мысль и больше ничего. - Кто с этим несогласен, того нечего убеждать.
132
      Классические книги. - Самая слабая страница каждой классической книги это