даже, что в каждом случае мельчайшая единица меры в отношении между проступком 
и наказанием определяется произвольно.
460
Великий человек толпы. Легко дать рецепт того, что толпа зовет великим 
человеком. При всяких условиях нужно доставлять ей то, что ей весьма приятно, 
или сначала вбить ей в голову, что то или иное было бы приятно, и затем дать ей 
это. Но ни в коем случае не сразу; наоборот, следует завоевывать это с 
величайшим напряжением, или делать вид, что завоевываешь. Толпа должна иметь 
впечатление, что перед ней могучая и даже непобедимая сила воли; или по крайней 
мере должно казаться, что такая сила существует. Сильной волей восхищается 
всякий, потому что ни у кого ее нет, и всякий говорит себе, что, если бы он 
обладал ею, для нее и для его эгоизма не было бы границ. И если обнаруживается, 
что такая сильная воля осуществляет что-либо весьма приятное толпе, вместо того 
чтобы прислушиваться к желаниям своей алчности, то этим еще более восхищаются и 
с этим поздравляют себя. В остальном такой человек должен иметь все качества 
толпы: тогда она тем менее будет стыдиться перед ним, и он будет тем более 
популярен. Итак, пусть он будет насильником, завистником, эксплуататором, 
интриганом, льстецом, пролазой, спесивцем - смотря по обстоятельствам.
461
Монарх и Бог. Отношения людей к их монарху во многих случаях напоминают их 
отношения к Богу; ведь монарх часто бывал представителем Бога или по крайней 
мере его первосвященником. Это почти жуткое настроение, слагающееся из 
почитания, страха и стыда, значительно ослабло теперь, но иногда оно вновь 
разгорается и пристает вообще к могущественным личностям. Культ гения есть 
отзвук этого бого-, монархопочитания. Всюду, где существует стремление 
возносить отдельных людей в сверхчеловеческую сферу, возникает и склонность 
представлять себе целые слои народа более грубыми и низкими, чем они суть на 
самом деле.
462
Моя утопия. При лучшем общественном строе тяжелый труд и жизненная нужда должны 
будут выпадать на долю тех, кто менее всего страдает от этого, т. е. на долю 
самых тупых людей, и эта пропорция должна будет прогрессивно распространяться 
на всех, вплоть до того, кто сильнее всего ощущает высшие и самые утонченные 
роды страдания и потому продолжает страдать даже при величайшем облегчении 
жизни.
463
Безумие в учении о перевороте. Существуют политические и социальные фантазии, 
которые пламенно и красноречиво призывают к перевороту всего общественного 
порядка, исходя из веры, что тогда тотчас же как бы сам собой воздвигнется 
великолепнейший храм прекрасной человечности. В этой опасной мечте слышен еще 
отзвук суеверия Руссо, которое верит в чудесную первичную, но как бы засыпанную 
посторонними примесями благость человеческой природы и приписывает всю вину 
этой непроявленности учреждениям культуры - обществу, государству, воспитанию. 
К сожалению, из исторического опыта известно, что всякий такой переворот снова 
воскрешает самые дикие энергии - давно погребенные ужасы и необузданности 
отдаленнейших эпох; что, следовательно, переворот хотя и может быть источником 
силы в ослабевшем человечестве, но никогда не бывает гармонизатором, строителем,
 художником, завершителем человеческой природы. - Не умеренная натура Вольтера, 
склонная к упорядочению, устроению, реформе, а страстные безумия и полуобманы 
Руссо пробудили оптимистический дух революции, против которого я восклицаю: 
"Ecrasez l'infame!" Этим духом надолго был изгнан дух просвещения и 
прогрессивного развития; подумаем - каждый про себя, - можно ли снова вызвать 
его к жизни!
464
Мера. Полная решительность в мышлении и исследовании, т. е. свободомыслие, став 
свойством характера, делает умеренным в действовании: ибо она ослабляет 
алчность, привлекает к себе много наличной энергии, направляя ее на духовные 
цели, и обнаруживает малую полезность или бесполезность и опасность всех 
внезапных перемен.
465
Воскресение духа. На одре политической болезни народ обыкновенно обновляет себя 
и вновь приобретает свой дух, который он постепенно утратил в искании и 
утверждении своего могущества. Культура обязана высшими своими плодами 
политически ослабленным эпохам.
466
Новые мнения в старом доме. За переворотом мнений не тотчас следует переворот 
учреждений; напротив, новые мнения еще долго живут в опустевшем и неуютном доме 
своих предшественников и даже сохраняют его из нужды в жилище.
467
Школьное дело. Школьное дело будет в крупных государствах в лучшем случае 
посредственным, по той же причине, по которой в больших кухнях пища 
изготовляется в лучшем случае посредственно.
468
Невинная коррупция. Во всех учреждениях, в которые не проникает свежий воздух 
общественной критики, вырастает, подобно грибу, невинная коррупция (так, 
например, в ученых корпорациях и сенатах).
469
Ученые в качестве политиков. На долю ученых, которые становятся политиками, 
выпадает обыкновенно комическая роль быть чистой совестью политики.
470