обращаться с оружием, чем с чем-либо иным: они то орудуют своими утверждениями, 
как меткие стрелки - ружьем, то как будто слышишь свист и лязг мечей; а у 
некоторых мужчин утверждение громыхает, как здоровая дубина. - Напротив, 
женщины говорят, как существа, которые веками сидели у ткацкого станка, или 
работали иголкой, или ребячились с детьми.
343
Рассказчик. Кто что-либо рассказывает, у того легко можно подметить, 
рассказывает ли он потому, что его интересует факт, или потому, что он хочет 
заинтересовать своим рассказом. В последнем случае он будет преувеличивать, 
употреблять превосходные степени и т. п. Тогда он обыкновенно рассказывает хуже,
 так как думает не столько о деле, сколько о себе.
344
Чтец. Кто читает вслух драматические произведения, тот делает открытия о своем 
характере: он находит, что его голос более естественно подходит для каких-то 
настроений и сцен, чем для других, например для всего патетического или 
шутливого, тогда как, быть может, в обычной жизни он лишь не имел повода 
обнаружить пафос или шутливость.
345
Сцена из комедии, встречающаяся в жизни. Некто придумывает глубокомысленное 
мнение о какой-либо теме, чтобы изложить его в обществе. В комедии мы могли бы 
видеть и слышать, как он стремится на всех парусах добраться и довести общество 
до того места, где он может высказать свое замечание; как он непрерывно толкает 
разговор к одной цели, по временам теряет направление, снова находит его и 
наконец достигает мгновения, ему уже спирает дыхание - и вдруг кто-нибудь из 
общества предупреждает его и высказывает его замечание. Что он станет делать? 
Возражать своему собственному мнению?
346
Невольная невежливость. Если кто-либо помимо воли ведет себя невежливо в 
отношении другого, например не кланяется ему, потому что не узнает, то это его 
мучит, хотя он ни в чем не может упрекнуть себя; его огорчает плохое мнение, 
которое он возбудил в другом, или он боится последствий недовольства, или его 
огорчает, что он оскорбил другого, - итак, тщеславие, страх или сострадание 
могут пробудиться в нем, а быть может, и все это одновременно.
347
Шедевр предателя. Высказать против соучастника в заговоре оскорбительное 
подозрение, что он предает, и притом как раз в момент, когда сам совершаешь 
предательство, есть шедевр злобы; это доставляет личную заботу другому и 
вынуждает его некоторое время вести себя открыто и избегать подозрений, так что 
у действительного предателя развязываются руки.
348
Обижать и быть обиженным. Гораздо приятнее обижать и потом просить прощения, 
чем быть обиженным и даровать прощение. Тот, кто делает первое, дает знак 
своего могущества, а позднее - доброты своего характера. Обиженный, если он не 
хочет прослыть негуманным, должен простить; благодаря этой вынужденности 
наслаждение унижением обидчика невелико.
349
Диспут. Когда одновременно противоречишь чужому мнению и развиваешь свое 
собственное, то обыкновенно необходимость постоянно принимать во внимание чужое 
мнение искажает естественную форму собственного мнения: оно является более 
подчеркнутым, резким, быть может, несколько преувеличенным.
350
Уловка. Кто хочет требовать от кого-либо другого чего-либо трудного, тот вообще 
не должен представлять дело в виде проблемы, а должен просто изложить свой план,
 как будто последний есть единственная возможность; и когда со взоре другого 
лица начинает разгораться возражение, противоречие, он должен суметь быстро 
оборвать его и не дать ему опомниться.
351
Угрызения совести после нахождения в обществе. Почему, когда мы возвращаемся из 
обычного общества, у нас бывают угрызения совести? Потому что мы легко 
отнеслись к серьезным вещам, потому что при оценке людей мы не говорили с 
полной искренностью или потому что мы молчали, когда следовало говорить, потому 
что при случае мы не вскочили и не выбежали вон - словом, потому что в обществе 
мы вели себя так, как будто принадлежим к нему.
352
Ложная оценка. Кто всегда прислушивается к тому, как его оценивают, будет 
всегда огорчаться. Ведь даже самые близкие нам люди (те, которые "лучше всех 
нас знают") оценивают нас ложно. Даже хорошие друзья иногда проявляют свое 
неудовольствие в неодобрительном суждении; и разве они были бы нашими друзьями, 
если бы они точно знали нас? - Суждения равнодушных сильно огорчают нас, потому 
что они звучат так непредвзято, почти объективно. А если мы еще замечаем, что 
кто-либо враждебный нам знает какую-либо тайную нашу черту так же хорошо, как 
мы сами, как велика тогда наша досада!
353
Тирания портрета. Художники и государственные деятели, которые быстро 
комбинируют из отдельных черт целую картину человека или события, по большей 
части несправедливы в том отношении, что они потом требуют, чтобы событие или 
человек были действительно таковы, какими они их изобразили; они прямо требуют, 
чтобы человек был так даровит, лукав, несправедлив, как он живет в их 
представлении.
354