будут ютиться только вялые личности. Напротив, Христос, которого мы можем 
мыслить как самое горячее сердце, содействовал оглуплению людей, стал на 
сторону нищих духом и задержал возникновение высочайшего интеллекта; и это было 
последовательно. Его противообраз, совершенный мудрец, - это можно, я думаю, 
предсказать наперёд - будет столь же необходимо помехой для возникновения 
Христа. - Государство есть мудрая организация для взаимной защиты личностей; 
если чрезмерно усовершенствовать его, то в конце концов личность будет им 
ослаблена и даже уничтожена - т. е. будет в корне разрушена первоначальная цель 
государства.
236
Пояса культуры. Можно образно сказать, что эпохи культуры соответствуют поясам 
различных климатов, с тою только разницей, что они следуют одна за другой, а не 
лежат рядом, как географические зоны. По сравнению с умеренным поясом культуры, 
перейти в который есть наша задача, предыдущий период в общем производит 
впечатление тропического климата. Страшные противоположности, резкая смена дня 
и ночи, жара и блеск цветов, почитание всего внезапного, таинственного, 
ужасного, быстрота наступления непогоды, всюду расточительное переливание через 
край рога изобилия природы; и напротив в нашей культуре, ясное, но не сияющее 
небо, чистый, почти неизменяющийся воздух, прохлада, иногда даже холод - так 
отделяются один от другого оба пояса. Если там мы видим, как бешеные страсти с 
жуткой силой побеждаются и сокрушаются метафизическими представлениями, то мы 
имеем ощущение, как будто на наших глазах в тропической стране дикие тигры 
сплющиваются в объятиях огромных извивающихся змей; в нашем духовном климате не 
случаются подобные происшествия, наша фантазия более умеренна; даже во сне нам 
недоступно то, что прежние народы видели наяву. Но не должны ли мы радоваться 
этой перемене, даже допуская, что художники потерпели существенный ущерб от 
исчезновения тропической культуры и находят нас, нехудожников, немного слишком 
трезвыми? В этом смысле художники, конечно, правы, отрицая "прогресс", ибо 
действительно позволительно по меньшей мере усомниться, обнаруживают ли 
последние три тысячелетия прогрессивное развитие искусств; и точно так же 
метафизический философ вроде Шопенгауэра не будет иметь основания признавать 
прогресс, оценивая четыре последних тысячелетия с точки зрения развития 
метафизической философии и религии. - Для нас, однако, само существование 
умеренного пояса культуры означает прогресс.
237
Возрождение и Реформация. Итальянское Возрождение таило в себе все 
положительные силы, которым мы обязаны современной культурой, именно: 
освобождение мысли, презрение к авторитетам, победу образования над 
высокомерием родовой знати, восторженную любовь к науке и к научному прошлому 
людей, снятие оков с личности, пламя правдивости и отвращение к пустой 
внешности и эффекту (это пламя вспыхивало в целом множестве художественных 
характеров, которые требовали от себя совершенства своих произведений, и одного 
лишь совершенства, в союзе с высшей нравственной чистотой); более того, 
Возрождение обладало положительными силами, которые во всей современной 
культуре еще не обнаружились столь же могущественно. То был золотой век нашего 
тысячелетия, несмотря на все его пятна и пороки. На его фоне немецкая 
Реформация выделяется как энергичный протест отсталых умов, которые еще отнюдь 
не насытились миросозерцанием средних веков и ощущали признаки его разложения - 
необычайно плоский и внешний характер религиозной жизни - не с восхищением, как 
это следовало, а с глубоким недовольством. Со своею северною силой и 
твердолобием они снова отбросили человечество назад и добились Контрреформации, 
т. е. католического христианства самообороны, с жестокостями осадного положения,
 и столь же задержали на два или три столетия полное пробуждение и торжество 
наук, как сделали, по-видимому, навсегда невозможным совершенное слияние 
античного и современного духа. Великая задача Возрождения не могла быть 
доведена до конца, протест отсталого германства (которое в средние века имело 
достаточно разума, чтобы постоянно, к своему благу, переходить через Альпы) 
воспрепятствовал этому. От случайного исключительного стечения политических 
условий зависело, чте Лютер в ту пору уцелел и что этот протест приобрел силу: 
ибо его защищал император, чтобы использовать его реформу как орудие давления 
на папу, и, с другой стороны, ему втайне покровительствовал папа, чтобы 
использовать протестантских властителей в противовес императору. Без этого 
случайного совпадения намерений Лютер был бы сожжен, подобно Гусу, - и утренняя 
заря Просвещения взошла бы несколько ранее и с более прекрасным, неведомым нам 
теперь сиянием.
238
Справедливость к становящемуся Богу. Когда вся история культуры развертывается 
перед нашим взором как хаос злых и благородных, истинных и ложных представлений 
и при взгляде на этот волнующийся океан мы почти ощущаем морскую болезнь, то мы 
понимаем, какое утешение содержится в представлении становящегося Бога: этот 
Бог все более обнаруживается в изменениях и судьбах человечества, и, стало быть,
 не все в них есть слепая механика, бессмысленное и бесцельное столкновение сил.
 Обожествление становления есть метафизическая перспектива - как бы 
открывающаяся с маяка над морем истории, - перспектива, в которой находило себе 
утешение слишком историческое поколение ученых; на это не следует сердиться, 
как бы ошибочно ни было указанное представление. Лишь кто, подобно Шопенгауэру, 
отрицает развитие, тот совсем не чувствует, как жалко это историческое биение 
волн, и потому, ничего не зная о становящемся Боге и о потребности в его 
допущении, имеет право насмехаться над ним.
239