дставлял, и было истинным, все же не
было основания для заключения о том, что я существую. Из этого я узнал, что
я - субстанция, вся сущность, или природа, которой состоит в мышлении и
которая для своего бытия не нуждается ни в каком месте и не зависит ни от
какой материальной вещи. Таким образом, мое я, душа, которая делает меня
тем, что я семь, совершенно отлична от тела и ее легче познать, чем тело; и
если бы его даже вовсе не было, она не перестала бы быть тем, что она есть.
Затем я рассмотрел, что вообще требуется для того, чтобы то или иное
положение было истинно и достоверно; ибо, найдя одно положение достоверно
истинным, я должен был также знать, в чем заключается эта достоверность. И,
заметив, что в истине положения Я мыслю, следовательно, я существую меня
убеждает единственно ясное представление, что для мышления надо
существовать, я заключил, что можно взять за общее правило следующее: все
представляемое нами вполне ясно и отчетливо - истинно. Однако некоторая
трудность заключается в правильном различении того, что именно мы способны
представлять себе вполне отчетливо.

Вследствие чего, размышляя о том, что, раз я сомневаюсь, значит, мое бытие
не вполне совершенно, ибо я вполне ясно различал, что полное постижение -
это нечто большее, чем сомнение, я стал искать, откуда я приобрел
способность мыслить о чем-нибудь более совершенном, чем я сам, и понял со
всей очевидностью, что это должно прийти от чего-либо по природе
действительно более совершенного. Что касается мыслей о многих других
вещах, находящихся вне меня,- о небе, Земле, свете, тепле и тысяче других,
то я не так затруднялся ответить, откуда они явились.

Ибо, заметив, что в моих мыслях о них нет ничего, что ставило бы их выше
меня, я мог думать, что если они истинны, то это зависит от моей природы,
насколько она наделена некоторыми совершенствами; если же они ложны, то они
у меня от бытия, т. е. они находятся во мне потому, что у меня чего-то
недостает. Но это не может относиться к идее" существа более совершенного,
чем я: получить ее из ничего - вещь явно невозможная. Поскольку неприемлемо
допускать, чтобы более совершенное было следствием менее совершенного, как
и предполагать возникновение какой-либо вещи из ничего, то я не мог сам ее
создать. Таким образом, оставалось допустить, что эта идея была вложена в
меня тем, чья природа совершеннее моей и кто соединяет в себе все
совершенства, доступные моему воображению,- одним словом. Богом. К этому я
добавил, что, поскольку я знаю некоторые совершенства, каких у меня самого
нет, то я не являюсь единственным существом, обладающим бытием (если вы
разрешите, я воспользуюсь здесь терминами схоластически), и что по
необходимости должно быть некоторое другое существо, более совершенное, чем
я, от которого я завишу и от которого получил все, что имею. Ибо если бы я
был один и не зависел ни от кого другого, так что имел бы от самого себя то
немногое, что я имею общего с высшим существом, то мог бы на том же
основании получить от самого себя и все остальное, чего, я знаю, мне
недостает. Таким образом, я мог бы сам стать бесконечным, вечным,
неизменным, всеведущим, всемогущим и, наконец, обладал бы всеми
совершенствами, какие я могу усмотреть у Бога. Соответственно этим
последним соображениям, для того чтобы познать природу Бога, насколько мне
это доступно, мне оставалось только рассмотреть все, о чем я имею
представление, с точки зрения того, является ли обладание ими совершенством
или нет, и я обрел бы уверенность в том, что все то, что носит признаки
несовершенства, в нем отсутствует, а все совершенное находится в нем. Таким
образом, я видел, что у него не может быть сомнений, непостоянства, грусти
и тому подобных чувств, отсутствие которых радовало бы меня. Кроме того, у
меня были представления о многих телесных и чувственных предметах, ибо,
хотя я и предполагал, что грежу и все видимое или воображаемое мною
является ложным, я все же не мог отрицать того, что представления эти
действительно присутствовали в моем мышлении. Но, познав отчетливо, что
разумная природа во мне отлична от телесной, и сообразив, что всякое
соединение свидетельствует о зависимости, а зависимость очевидно является
недостатком, я заключил отсюда, что состоять из двух природ не было бы
совершенством для Бога и, следовательно, он не состоит из них. А если в
мире и имеются какие-либо тела, какие-либо интеллигенции или иные природы,
не имеющие всех совершенств, то существование их должно зависеть от его
могущества, так что без него они не могли бы просуществовать и одного
мгновения.

После этого я решил искать другие истины. Я остановился на объекте
геометров, который я представлял себе непрерывным телом, или пространством,
неограниченно простирающимся в длину, ширину и высоту или глубину, делимым
на разные части, которые могут иметь разную форму и величину и могут
двигаться и перемещаться любым образом (так как геометры наделяют свой
объект всеми этими свойствами), и просмотрел некоторые из простейших
геометрических доказательств. Приняв во внимание то, что большая
достоверность, которую им все приписывают, основывается - в соответствии с
правилом, в свое время мною указанным,- лишь на очевидности, я заметил, с
другой стороны, что в них самих нет ничего, что убеждало бы меня в самом
существовании этого объекта геометров. Например, я ясно видел, что, если
дан треугольник, необходимо заключить, что сумма трех углов его равна двум
прям