нием. Вшей называли «божьими жемчужинами» и 
считали признаком святости. Святые, как мужского, так и женского пола, обычно 
кичились тем, что вода никогда не касалась их ног, за исключением тех случаев, 
когда им приходилось переходить вброд реки. В более поздние столетия монахи 
служили многим полезным целям: они были искусными земледельцами, а некоторые из 
них поддерживали или возрождали традицию знания. Но в начале монашеского 
движения, особенно в отшельнической его ветви, ничего этого не было. 
Большинство монахов совершенно не трудилось, никогда ничего не читало, кроме 
того, что предписывала религия, а добродетель понимали исключительно в 
отрицательном смысле, как воздержание от греха, в первую очередь от грехов 
плоти. Правда, св. Иероним взял с собой в пустыню свою библиотеку, но позднее и 
он признал это грехом.

Наиболее значительной фигурой западного монашества является св. Бенедикт, 
основатель бенедиктинского ордена. Он родился около 480 года близ Сполето, в 
знатной умбрийской семье; в возрасте 20 лет он бежал от роскоши и наслаждений 
Рима в уединенную пещеру, где прожил три года. В дальнейшем св. Бенедикт вел 
менее уединенную жизнь, а около 520 года основал знаменитый монастырь Монте 
Кассино, для которого составил «бенедиктинский устав». Этот устав был 
приноровлен к западным условиям и не требовал такого строгого аскетизма, какой 
был обычным среди монахов Египта и Сирии. Монахи того времени старались 
превзойти друг друга в аскетических крайностях, и тот, кто превосходил всех в 
подобном никчемном соревновании, почитался столпом святости. Св. Бенедикт 
положил этому конец, предписав, что аскетические лишения, выходящие за рамки 
устава, можно исполнять только с разрешения аббата. Аббат был наделен большой 
властью: он выбирался пожизненно и (в пределах устава и в рамках ортодоксии) 
пользовался правом почти деспотической власти над своими монахами, которым уже 
не разрешалось, как прежде, переходить из своего монастыря в другой, когда они 
того желали. В более поздние времена бенедиктинцы прославились ученостью, но на 
первых порах все их чтение ограничивалось религиозно-служебной литературой.

Организации живут своей собственной жизнью, независимой от целей, установленных 
их основателями. Наиболее разительным примером этого факта служит католическая 
церковь, которая повергла бы в изумление не только Иисуса, но даже Павла. 
Другим, хотя и менее значительным примером того же факта, является 
бенедиктинский орден. Монахи принимают обеты бедности, послушания и целомудрия. 
По этому поводу Гиббон замечает: «Я где-то слышал или читал, что один 
бенедиктинский аббат сделал следующее признание: „Мой обет бедности доставил 
мне ежегодный доход в сто тысяч крон; мой обет повиновения возвысил меня до 
положения самодержавного государя”. Не помню, что доставил ему обет целомудрия» 
[304 - Э. Гиббон. История упадка и разрушения Римской империи. М., 1884, ч. IV, 
с. 131, третье примечание.]. Но отход ордена от целей своего основателя 
заслуживал сожаления отнюдь не во всем. Это верно, в частности, относительно 
знания. Библиотека Монте Кассино пользуется всеобщей славой, и в различных 
отношениях мир многим обязан ученым вкусам позднейших бенедиктинцев.

Св. Бенедикт жил в Монте Кассино с момента основания монастыря и до самой своей 
смерти, последовавшей в 543 году. Незадолго до того, как Григорий Великий (сам 
принадлежавший к бенедиктинскому ордену) стал папой, монастырь был разграблен 
лангобардами. Монахи бежали в Рим; но когда ярость лангобардов улеглась, они 
возвратились в Монте Кассино.

Из диалогов папы Григория Великого, написанных в 593 году, мы узнаем многое и о 
св. Бенедикте. Он «был воспитан в Риме в изучении свободных наук. Но так как он 
видел, что многие от того знания впадают в распущенную и развращенную жизнь, он 
извлек свою стопу, которой, так сказать, уже ступил в мир, дабы, погрязнув без 
меры в знакомство с его наукой, и самому не пасть в эту опасную и безбожную 
пропасть. Посему, презревши занятие науками, он оставил дом и отцовское 
достояние и с непоколебимым решением угождать единому Богу устремился на поиски 
такого места, где он мог бы достичь исполнения своего святого желания. С этими 
мыслями он направился в путь, наставляемый ученым невежеством и наделе