нали иных языков, кроме 
латинского, вынуждены были пользоваться весьма несовершенными редакциями, пока 
Иероним не создал в V веке Вульгату. На первых порах ее встретили в штыки, ибо 
в установлении точного текста при переводе Иероним обращался за помощью к 
евреям, а многие христиане подозревали евреев в сознательном искажении пророков 
с целью вытравить из них те места, в которых они предсказали пришествие Христа. 
Постепенно, однако, перевод св. Иеронима получил всеобщее признание, и он 
остается по сей день официальным в католической церкви.

Греческое влияние на евреев в области мысли лучше всего может быть 
проиллюстрировано примером философа Филона, жившего в одно время с Христом. 
Вполне ортодоксальный в вопросах религии, Филон в философии следует главным 
образом платонизму; из других важных влияний надо отметить стоиков и 
неопифагорейцев. После падения Иерусалима влиянию Филона среди евреев пришел 
конец, но христианские отцы церкви усмотрели в его учении путь к примирению 
греческой философии с принятием древнееврейского Священного писания.

Во всех важных городах античности возникли значительные колонии евреев; евреи 
оказывали наряду с представителями других восточных религий влияние на те 
элементы, которые не желали довольствоваться скептицизмом или официальными 
религиями Греции и Рима. Иудаизм завоевал много новообращенных, причем не 
только в империи, но даже в Южной России. Вероятно, именно в еврейских и 
полуеврейских кругах и появились первые приверженцы христианства. Однако сам 
ортодоксальный иудаизм после падения Иерусалима стал еще более ортодоксальным и 
ограниченным, как это уже было после первого завоевания Иерусалима, 
осуществленного Навуходоносором. После I века выкристаллизовалось и 
христианство, и отношения между иудаизмом и христианством приобрели 
исключительно враждебный и внешний характер; как мы увидим, христианство 
усиленно поощряло антисемитизм. В течение всего средневековья евреи не 
участвовали в культурной жизни христианских стран; их преследовали с такой 
беспощадностью, что они были лишены возможности вносить какой-либо вклад в 
цивилизацию, помимо денег, которые шли на постройку соборов и подобные 
предприятия. Только среди мусульман евреи встретили в этот период гуманное 
отношение и получили возможность заниматься философией и просвещенными теориями.

В эпоху средневековья мусульмане были более цивилизованными и гуманными, чем 
христиане. Христиане преследовали евреев, особенно во времена религиозного 
возбуждения: крестовые походы были связаны с ужасными погромами. Наоборот, в 
мусульманских странах евреи почти никогда не встречали дурного обращения. Здесь 
они внесли существенный вклад в развитие науки, особенно в мавританской 
Испании; в учении Май-монида (1135-1204), который родился в Кордове, некоторые 
усматривают источник многих положений философии Спинозы. Когда христиане 
отвоевали Испанию, они познакомились с наукой мавров — в значительной степени 
через посредство евреев. Образованные евреи, владевшие древнееврейским, 
греческим и арабским языками и знакомые с философией Аристотеля, передали свои 
познания менее образованным схоластам. Передали они и менее желательные вещи, 
такие как алхимия и астрология.

После средневековья евреи продолжали вносить значительный вклад в цивилизацию, 
но уже не как раса, а только как отдельные личности.




Глава II. ХРИСТИАНСТВО В ПЕРВЫЕ ЧЕТЫРЕ 
СТОЛЕТИЯ

На первых порах христианство проповедовалось евреями среди евреев как 
реформированный иудаизм. Св. Иаков и в меньшей степени св. Петр хотели, чтобы 
христианство дальше этого не пошло, и их точка зрения могла бы возобладать, 
если бы не решительная позиция св. Павла, который высказался за то, чтобы 
принимать язычников в христианские общины, не требуя у них обрезания и 
подчинения Моисееву закону. Столкновение двух группировок получило отражение в 
Деяниях апостолов, с паулинистской точки зрения. Христианские общины, 
основанные во многих местах св. Павлом, состояли, несомненно, частью из 
обращенных евреев, частью из язычников, искавших новой религии. Уверенность, 
присущая иудаизму, делала его привлекательным в этот век распадавшихся 
верований, но требование обрезания было препятствием для желавших обратиться. 
Неудобными были также обрядовые законы относительно пищи. Одних этих двух 
препятствий, даже если бы не было никаких других, было бы достаточно, чтобы 
сделать почти невозможным превращение иудаизма в мировую религию. Христианство 
(и этим оно обязано св. Павлу) сохранило то, что было привлекательным в 
доктринах евреев, отвергнув в то же время те черты, принять которые язычникам 
было труднее всего.

Однако идея о том, что евреи являются избранным народом, оставалась невыносимой 
для греческой гордыни. Эта идея была самым решительным образом отвергнута 
гностиками. Гностики (или по крайней мере некоторые из них) придерживались 
воззрения, согласно которому чувственный мир был сотворен низшим богом, по 
имени Иалдаваоф, мятежным сын