нной живописи и изящных искусств и основателем частного фонда, 
призванного главным образом просвещать историков искусства. Барнс пригласил 
Рассела читать в Фонде лекции и подписал с ним пятилетний контракт. Этот 
контракт, однако, через два года был разорван на том основании, что лекции, 
которые составили основу будущей «Истории западной философии», были 
недостаточно подготовлены. Забавно, что предлогом для разрыва контракта было 
требование членов Фонда запретить жене Рассела, которая присутствовала на 
лекциях, вязать при этом, — требование, которое Рассел отклонил. На самом деле 
Барнс был известен своей неуживчивостью с творческими людьми, и Рассела 
предупреждали об этом. В конфликте с Барнсом Расселу больше повезло с судьей, 
чем в предыдущем случае. Он получил возмещение ущерба в связи с увольнением. 
Сами же лекции переросли в книгу «История западной философии», оказавшуюся 
наиболее успешной в финансовом отношении из всех книг Рассела.

«Я испытывал подлинное удовольствие при написании этой истории, потому что 
всегда полагал, что изложение истории должно быть обстоятельным... Я 
рассматривал начало «Истории западной философии» как историю культуры, но в 
более поздних разделах, когда на первое место выступает наука, содержание 
работы уже было трудно втиснуть в эти рамки. Я старался изо всех сил, но не 
полностью уверен, что мне все удалось. Меня часто упрекали, что я писал не 
подлинную историю, но давал предвзятое объяснение событий, произвольно 
отобранных мною. Но, с моей точки зрения, человек не может написать интересную 
историю без пристрастий, да и вообще трудно вообразить человека без подобного 
рода предубеждений. И претензии на их отсутствие я считаю просто притворством. 
Больше того, книга, как и всякая другая работа, сохраняет единство благодаря 
какой-то уже принятой точке зрения. Именно по этой причине книга, состоящая из 
очерков разных авторов, менее интересна, чем книга, написанная одним человеком. 
И поскольку я не допускаю существования человека без пристрастий, я думаю, что 
лучшее, что можно сделать в случае написания масштабной истории, — это принять 
пристрастия автора, а тем читателям, которые недовольны ими, обратиться к 
другим авторам с противоположными пристрастиями. Вопрос о том, какое 
пристрастие ближе к истине, должен быть оставлен потомкам» [2 - The 
autobiography of Bertrand Russell. Vol. 2, pp. 223-224. London, George Allen 
and Unwin Ltd, 1971.].

Таковы обстоятельства написания «Истории западной философии». Как уже 
говорилось, она оказалась наиболее успешной из книг Рассела в финансовом 
отношении. Вместе с тем многие полагают, что как раз те книги, которые принесли 
Расселу широкую известность, уступают по глубине и фундаментальности его 
специальным работам. В этом отношении «История» не считается, так сказать, 
«репрезентативным» произведением, дающим полное представление о силе 
философского таланта Рассела. Тем не менее именно в «Истории западной 
философии» можно увидеть многое из того, что характерно для Рассела как 
философа.

История русского издания «Истории западной философии» также весьма любопытна. 
Мало кто из нынешних молодых людей знает о серии книг под грифом «Для научных 
библиотек». Между тем для моего поколения серия было подлинным событием. В 
период хрущевской оттепели появилась возможность опубликовать некоторые книги 
так называемых «буржуазных философов». Издавались же эти книги крайне 
ограниченным тиражом, с грифом «Для научных библиотек». Трудно сказать, какого 
рода «научные библиотеки» имелись при этом в виду, но достать эти книги было 
действительно трудно. Одной из первых книг этой серии была книга Рассела 
«Человеческое познание», изданная в 1957 году. Годом позже был выпущен 
«Логико-философский трактат» Л. Виттгенштейна. А в 1959 были изданы «История 
западной философии» Рассела и «Значение и необходимость» Карнапа. Примерно 
тогда же появилась книга Ф. Франка «Философия науки». Недолго существовала эта 
серия, и одной из последних книг в ней была монументальная компиляция Т. Хилла 
«Современные теории познания», изданная в 1966 году.

Естественно, что все русские издания «буржуазных мыслителей» сопровождались 
предупреждениями об ошибочности изложенных в них идей, а также послесловиями, в 
которых разоблачалась философская позиция автора, в целом враждебная марксизму. 
В связи с этим вспоминается типичная история, рассказанная американским 
профессором Б. Данэмом. Он был приглашен выступить на семинаре перед 
сторонниками философии обыденного языка, и перед его выступлением ведущая 
предупредила участников семинара об ошибках, которые наверняка будут 
содержаться в докладе. Данэм язвительно пишет, что всегда подозревал жрецов 
культа естественного языка в непорядочности, но не до такой степени. Но когда 
речь идет об идеологии (неважно какой, как это видно из примера, — левой или 
правой), понятие порядочности, видимо, просто неуместно.

Расселу отчасти повезло, потому что в то время он был известен как «борец за 
мир», а борьба за мир была важной составной частью советской политики. В год 
русского издания (1959 год) Рассел был во главе движения за ядерное разоружение 
в Великобритании и даже возглавлял марши протеста общественности в Олдермастон, 
где располагалась американская база ядерного оружия. Быть может, это 
обстоятельство сыграло свою роль в решении издать его книги. Но даже при таких 
смягчающих обстоятельствах предупреждающих предисловий и осуждающих послесловий 
было недостаточно, и в некоторых местах требовалось более радикальное 
вмешательство — глава «Истории западной философии» под названием «Маркс» была 
изъята из