ровать, что Ты еси, я
не смог бы не разуметь, что это так.

Глава 14.

Как и почему Бог и видим, невидим для взыскующих Его

Нашла ли ты, душа моя, что искала? Ты искала Бога, и ты нашла , что Он есть
высочайший предел всех вещей, совершеннее которого ничего нельзя помыслить;
и что Он есть сама Жизнь, сам Свет, сама Премудрость, сама Благость, сами
вечное Блаженство и блаженная Вечность; и что пребывает Он повсюду и
всегда. Так вот: если не нашла ты Бога твоего, как же возможно, что ты
нашла все вышесказанное и уразумела это с такой непреложной подлиностью и с
такой подлинной непреложностью? Если же нашла, -- в чем причина, что ты не
ощущаешь Того, кого нашла? Почему не ощущает Тебя, Господи Боже, душа моя,
если нашла она Тебя? Или она не нашла Того, о ком, однако, нашла что он
есть свет и истина? Как же уразумела она это иначе, нежели увидав свет и
истину? Да и могла ли она вообще уразуметь о Тебе нечто, кроме как через
Твой свет и через Твою истину (Пс. 42, 3)? Но если она видела свет и
истину, она видела Тебя; если же не видела Тебя, не видела ни света, ни
истины. Или увиденное ею было и светом, и истиной, и все же она не увидела
Тебя, поскольку видела Тебя лишь немного, но не узрела Тебя, как Ты еси (I
посл. Иоанна, 3, 2)? Господи, Боже мой, сотворивший и претворивший меня,
скажи взыскующей душе моей, что же Ты еси сверх того, что она видела, дабы
она ясно видела, чего взыскует. Усиливается она увидеть больше и не видит
ничего помимо уже увиденного, разве что мрак; вернее же, она не тьму видит,
ибо нет в Тебе тьмы, но видит, что не может более видеть по причине
собственной омраченности. Почему так, Господи, почему так? Омрачено ли око
ее слабостью своей или ослеплено Твоим блистанием? Точно, оно и в себе
омрачено, и от Тебя ослеплено; потемнено оно своею малостью, и подавлено
Твоею безмерностью; несомнительно, оно утесняется узостью своею и
одолевается пространностью Твоею! Ибо каков этот Свет, из которого
просиявает духу разумному всяческая истина? Сколь пространна эта Истина,
вмещающая внутри себя все, что только не есть истинного и вне которой
обретаются только ничто и лживость? Сколь безмерна она, что единым взглядом
озирает все сотворенное, она, которой и через которую, и по действию
которой все было сотворено из ничего? Сколько в ней чистоты? сколько
простоты? сколько непреложности и блистательности? О, без сомнения, больше,
чем творение способно уразуметь.

Глава 16.

О "свете неприступном" (I Тимоф., 6, 16), в котором обитает Бог

Воистину, Господи, свет этот неприступен, в котором Ты обитаешь; воистину,
нет ничего, что могло бы проникнуть в него и рассмотреть Тебя в нем.
Воистину, его я не вижу, ибо слишком ярок он для меня; и все же все, что я
вижу, я вижу в нем, как слабое око видит все им видимое в свете солнца,
хотя взирать на само солнце и не может. Не в силах ум мой приступить к
нему, слишком блистающему, не в силах уловить его, не выносит око души моей
продолжительного всматривания в него; оно слепимо блистанием, одолеваемо
пространностью, подавляемо безмерностью, постыжаемо полнотою. О свете
высочайший и неприступный! О полная, о блаженная Истина! Как далеко Ты от
меня, который так близок к Тебе! Как отрешена Ты от моего взгляда, между
тем как я так подставлен Твоему! Без сомнения, Ты всецело здесь, я же не
вижу Тебя. В Тебе "движусь я и есмь" (Деяния апостолов, 17, 28), и к Тебе
не могу приступить. Ты во мне и вокруг меня, а я Тебя не ощущаю.

Глава 17.

О том, что благозвучие, благоухание, сладость, мягкость и красота
обретаются в Боге некоторым неизъяснимым образом

Доселе скрываешься Ты, Господи, от души моей во свете и блаженстве Твоем;
оттого и пребывает она доселе во мраке и убожестве своем. Озирается она и
не видит красоты Твоей; прислушивается и не распознает сладости Твоей;
осязает и не распознает мягкости Твоей. Ибо все это есть в Тебе, Господи
Боже, приличным для Тебя неизъяснимым образом, Ты же вложил это в
сотворенные Тобою вещи приличным для них чувственным образом; но огрубели,
но омертвели, но притупились чувствования души моей от застарелого недуга
греховного.

Глава 18.

О том, что Бог есть жизнь, премудрость, вечность и всякое истинное благо.

Все, что составлено из частей не являет собою полного единства и может быть
разъято действием или мыслью. Премудрость, вечность и т. п. не суть в Боге
его части, но единое, и сама целокупность, которая есть Бог, или само
единство, не могущее быть разъято даже в мысли

Вот вновь смятение; вот вновь взыскующий радости и веселия встречен
горестию и печалию! Уже чаяла душа моя насытиться и вот вновь обретается
алкать. Уже мнил я, что вкусил явств, и вот глад мой сильнее, нежели
прежде. Усиливался я взойти к свету Божию, и ниспал вспять, во тьму мою.
Вернее же сказать, не теперь ниспал я в нее, но лишь восчувствовал свое в
нее погружение; ниспал же я прежде, нежели зачала меня матерь моя.
Воистину, во тьме я зачат (Пс. 50, 7) и погруженным во тьму родился.
Воистину, все мы пали