сль. Если мы последуем до конца за естественным движением нашего интеллекта, 
который стремится объединить явления и синтезировать противоположности, то мы 
получим принцип объяснения, который не останавливается ни на чистом бытии, ни 
на чистом небытии, а объединяет и то и другое. Это понятие создано путем 
сведения всех вещей к единому целому. В соответствии с этим воззрением 
философия является конструктивной по своему характеру и, следовательно, 
позитивной по своей природе и синтетической по своей функции. Даже здесь 
логическое понимание, играющее абстракциями, заслоняет нас от конкретного, в 
котором одинокие абстракции живут, движутся и имеют свое бытие. Мысль, взятая в 
качестве отправного пункта, преодолевает трудности логического понимания. 
Отправляясь от мира опыта, мы восходим к конечному принципу бога, и от 
полученного таким образом понятия целого мы спускаемся к подробностям и 
обозреваем составные части. Все логические догматики, верящие в силу мысли, 
приходят к подобной концепции мира. Трудность возникает в том случае, если мы 
подвергаем сомнению абсолютный характер мысли. Не является ли наше знание 
относительным по сравнению с требованиями разума, который объединяет и 
разделяет? Может быть, для ума, иначе сформированного, существует иного рода 
знание. Наше теперешнее знание заставляет нас думать, что все знание будет 
иметь такой же характер, но когда находятся критики, оспаривающие такое 
утверждение, то защитить его трудно. Допуская, что отражение реального в 
логических категориях, открытое для мысли, является истинным, иногда все же 
настаивают на том, что мысль не тождественна реальности. Сжав все понятия в 
одно, мы не выходим за пределы понятий. Отношение – это только часть ума, 
который его устанавливает. Даже бесконечно высший ум есть все же ум. и такого 
же склада, как и человеческий. Теория видоизмененного монизма воспринята в 
некоторых упанишадах, Бхагавадгите, некоторыми последователями буддизма и 
Рамануджей, если не Бадараяной. На Западе свидетельством этого выступают 
Аристотель и Гегель. 

В соответствии с первой точкой зрения, совершенное бытие является реальным; 
нереальное становление существует в действительности, хотя мы и не знаем почему.
 Согласно второй точке зрения, мир становления является видимым истечением 
чистого бытия в пространство и время под влиянием силы уменьшения или майи. 
Третья точка зрения утверждает, что синтез чистого бытия и небытия в боге 
является высшим продуктом, какой только мы можем получить. В силу логической 
необходимости мы должны признать все промежуточные ступени реальности. Если мы 
отвергнем чистое бытие как бесполезное, насколько это касается мира практики, 
понятие, а также пренебрежем идеей бога-творца, как иллогической, тогда все 
сущее будет не чем иным, как простым потоком становления, вечно стремящимся 
стать чем-то иным, помимо того, что он есть. В этом получает свое завершение 
главный принцип буддизма. По предположению видоизмененного монизма, в мире 
существования специфические черты ступеней промежуточной реальности должны 
измеряться расстоянием, отделяющим их от единой реальности. Их общей чертой 
является существование во времени и пространстве. Пристальное внимание помогает 
нам раскрыть все большее число их особых свойств. Допустив различие между 
мыслящими реальностями и немыслящими объектами, мы получим дуалистическую 
философию Мадхвы. Даже это, в сущности, есть монизм, поскольку реальности 
зависят (паратантра) от бога, который лишь один является независимым 
(сватантра). Если только мы не заботимся о бытии бога, которое не может быть 
наглядно показано, то, подчеркивая независимость мыслящих существ, мы получаем 
плюрализм, соответствующий системе санкхья. Добавив к этому множественность 
объектов мира, мы получаем плюралистический реализм, где даже бог, каким бы 
великим и могущественным он ни был, становится одной из реальностей среди 
других. В спорах относительно промежуточных ступеней реальности единица 
индивидуальности, по-видимому, зависит от прихоти философа. Окажется ли система 
атеистической или теистической – определяется тем, какое внимание уделяется 
абсолютному, под эгидой которого разыгрывается драма вселенной. Иногда она ярко 
загорается, сосредоточив свой свет на боге, в другие времена она угасает. 
Философские системы – это различные способы, посредством которых ум человека 
откликается на проблемы мира в соответствии со своим собственным специфическим 
устройством. 

В индийской мысли существует гармония между богом и человеком, тогда как для 
Запада более характерно их противопоставление. Это подтверждается также и 
мифологией народов. Миф о Прометее, изображающий человека, который стремится 
помочь людям, защищая их от Зевса, желавшего истребить человечество, заменить 
людей новыми и лучшими особями, предание о подвигах Геракла, пытавшегося 
избавить мир от зла, представление о Христе как о сыне человеческом показывают, 
что на Западе человек находится в центре внимания. Правда, Христа называют 
также сыном Божиим, перворожденным, которого нужно было принести в жертву для 
того, чтобы смягчить справедливый гнев божий. Наша точка зрения заключается в 
том, что главная тенденция западной культуры заключается в противопоставлении 
человека и бога, причем человек противоборствует могуществу бога, в интересах 
человечества похищает у него огонь. В Индии человек – творение бога. Весь мир 
обязан своим существованием тому, что бог приносит себя в жертву. О таком 
вечном жертвоприношении, которое поддерживает существование человека и целого 
мира, повествует Пуруша-сукта. В нем весь мир изображается как одно единое 
бытие несравненной громадности и необъятности, одушевленное одним духом и 
заключающее внутри своей субстанции все формы жизни14. 

Преобладающей особенностью индийского духа, наложившег