внезапную атаку лагерей и обеспечило выигрыш времени для построения войска к 
бою. 
Вторая фаза боевых действий  — бой на линии плетня и отступление русского 
войска в обоз. [173] 
Стрельцы и иностранная пехота оказали врагу упорное сопротивление на линии 
плетня. «Сей плетень был для нас большим препятствием: ибо и Понтус (из отряда 
Делагарди. — Е. Р. ) поставил при нем же свою пехоту, которая весьма вредила 
нашим, как наступавшим через сии промежутки, так и возвращавшимся через них 
назад. Битва продолжалась долго; как наши, так и неприятель, особенно же 
иноземцы, несколько раз возобновляли бой»{212}. 
Бой принимал затяжной характер, и Жолкевский опасался поражения, зная о 
численном превосходстве московского войска и наблюдая стойкость его пехоты. 
Но вот тушинцы во главе со Зборовским всеми своими силами (5 тыс. человек) 
атаковали московскую конницу, опрокинув ее на пехоту, стоявшую позади. 
Дезорганизованная пехота не оказала сопротивления и в беспорядке вместе с 
частью конницы отступила в обоз, в котором укрылось свыше 5 тыс. пехотинцев и 
всадников московской рати. У Шуйского осталась всего одна четверть его войска. 
Но общее превосходство в силах и после отступления московских полков было все 
еще на стороне русского войска, имевшего в обозе 18 полковых пушек. 
Пять часов продолжался бой. Конница Жолкевского по 8 и 10 раз ходила в атаку, 
но не могла сломить сопротивление пехоты и конницы Делагарди. Наконец, на поле 
боя появилось два фальконета, огнем которых в нескольких местах был повален или 
прорван плетень. Прибывшая свежая польская пехота бросилась в атаку и 
опрокинула пехоту Делагарди. Лишившись поддержки своей пехоты и обеспечения со 
стороны московского войска, французская и английская конница Делагарди не 
выдержала атаки превосходящих сил противника и начала в беспорядке отступать. 
На ее плечах в лагерь наемников ворвались польская пехота и конница. 
Третья фаза боевых действий - измена наемников и отступление остатков войска Д. 
Шуйского. 
Хотя противник и захватил лагерь Делагарди, но большая часть его отряда (около 
3 тыс. человек) заняла удобную позицию на опушке леса и могла продолжать бой. 
Однако Д. Шуйский бездействовал, чем воспользовался Жолкевский, предложив 
наемникам почетную капитуляцию, на которую они и согласились. Видя измену 
отряда Делагарди, Д. Шуйский, Голицын, Мезецкий и другие воеводы московского 
войска бросились в лес, а за ними устремились и рядовые воины, пытаясь спастись 
бегством. Противник же занялся грабежом лагеря и не преследовал беглецов. [174] 

Захватив большую добычу, Жолкевский спешно возвратился к Цареву-Займищу. Валуев 
и Елецкий, имея в своем распоряжении около 5 тыс. человек и лишившись надежды 
на внешнюю помощь, решили капитулировать. 
Клушинское поражение усилило народные волнения, которые угрожали боярской 
власти. Василий Шуйский не мог справиться с восставшими, и бояре свергли его с 
престола, насильно постригли в монахи и отправили в стан польского короля. 
Спасая свое господство, бояре избрали царем польского королевича Владислава, 
сына Сигизмунда. «Лучше служить королевичу, — говорили они, — чем быть побитому 
от своих же холопей». 
В это время Жолкевский подошел к Москве и расположился на Хорошевских лугах в 7 
км от столицы. С другой стороны пришел из Калуги Сапега с «Тушинским вором» и 
остановился в селе Коломенском. Жолкевский уговорил боярскую думу послать 18 
тыс. человек для борьбы со шведами, которые в это время перешли к открытой 
интервенции и захватывали русские земли. Москва лишилась последних своих 
защитников. Сапеге Жолкевский предложил уйти для захвата Северской земли и 
таким образом убрал со своего пути сильного конкурента. 
Бояре содействовали Жолкевскому, и с их помощью в ночь на 21 сентября 1610 г. 
он ввел в Москву 800 немецких ландскнехтов и 3,5 тыс. польской шляхты. Москва 
вследствие предательской политики русской знати оказалась в руках польских 
панов. Число польских войск в Москве непрерывно возрастало. 
* * * 
Бой под Клушином имел важные политические следствия и стратегические результаты.
 Правительство В. Шуйского осталось без войска, сформированного с большим 
трудом Скопиным, опиравшимся в борьбе с интервентами на широкие народные массы. 
Шуйский был подобен теперь «орлу бесперу и неимущу клева и когтей»{213}. Дорога 
на Москву для интервентов оказалась свободной. Полностью обанкротилась политика 
правительства Шуйского, не верившего в силы народа и в борьбе с интервенцией 
возлагавшего надежды на иностранную помощь. Стало очевидно, что в борьбе с 
интервентами нельзя опираться на наемников, изменявших в критические моменты 
боя. «Помощь» шведов оказалась лишь поводом для захвата русских земель. 
В тактическом отношении бой под Клушином представляет интерес в связи с 
устройством на подступах к обозу полевого искусственного препятствия из 
подручного материала [175] (плетня). Плетень задержал польскую конницу и дал 
возможность пехоте, вооруженной медленно заряжавшимися мушкетами, оказать 
длительное сопротивление. Это препятствие могло сыграть еще большую роль, если 
бы оно охранялось караулами. В таком случае противнику не удалось бы устроить 
проходы в плетне. 
Отсутствие войсковой разведки и охранения в московском войске позволило врагам 
осуществить внезапное нападение. Разведка и охранение помогли бы уничтожить 
противника по частям в период медленного выхода из леса его растянувшейся 
походной колонны. 
У Д. Шуйского и Делагарди по-разному было организовано взаимодействие пехоты и 
конницы. Московская пехота находилась позади конницы, которая при отходе