было усторожливо»{248}. 
В случае обнаружения движения противника от станичников или сторожей 
требовалось немедленно послать о том донесение «в государевы в украинные 
городы» по таким маршрутам, по которым можно было упредить врага. Послав 
донесение, дозор или сторожа должны были скрытно продолжать наблюдение за 
противником и выяснить его численность. Установив силу врага, они посылали 
второе донесение в тот же пункт. Одновременно извещались соседи. «А которые 
головы и сторожи у них на праве или на леве стоят, и им к тем головам и к 
сторожем с вестью от собя отсылати же»{249}. 
«Приговор» требовал дублировать донесения, «чинити отсылки три или четыре или 
сколько будет пригоже, посмотре по людям и по делу, от которых мест пригоже, а 
не от одного места...»{250} Донесения не только дублировались, но и 
отправлялись из различных пунктов. 
Большое внимание уделялось правдивости донесения и непрерывности службы 
охранения. «А не быв на сакме (путь движения противника) и не сметив людей и не 
доведовался допрямо, на которые места воинские люди (противника) пойдут, 
станичником и сторожем с ложными вестми не ездити и [397] не дождався на 
сторожах сторожем себе перемены с сторож не съезжати»{251}. 
За самовольный уход со сторожи виновного, если в это время «учинитце война», 
казнили. За опоздание на смену сторожи налагался большой штраф. 
Воеводы и головы обязаны были проверять несение сторожевой службы, посылая 
доверенных лиц «дозирати на урочищах и на сторожах». При обнаружении 
небрежности в несении сторожевой службы на виновных накладывалось строгое 
взыскание. 
«Боярский приговор» обязывал воевод и головы «того смотрити накрепко», чтобы «у 
сторожей лошади были добры» и чтобы каждый станичник выезжал на службу «о дву 
конь», т. е. с заводным конем. На плохих лошадях и «однолично не отпущати». 
Наряжая сторожу, воеводы или головы должны были проверить состояние лошадей и 
«наказывати станичников и сторожей накрепко о всем по наказу», т. е. ставить им 
конкретные задачи. Если станичнику заменяли лошадь, то за эту лошадь он нес 
материальную ответственность, уплачивая ее стоимость «тем детям боярским, чью 
лошадь потеряют или испортят». 
Далее «приговор» определял очередность несения станицами (сторожевыми отрядами) 
сторожевой службы, начинавшейся 1 апреля и кончавшейся 1 декабря или позже в 
зависимости от выпадания снега. Каждая станица выезжала в поле из Путивля или 
Рыльска и несла службу две недели, а донецкие сторожи — шесть недель. «А нечто 
которую станицу разгонят, и на тое место станицу послати, которой за которую 
доведется рядом по росписи ехати...»{252} 
Ответственность за организацию сторожевой службы возлагалась на князя Михаила 
Тюфякина и дьяка Ржевского, которые обязаны были лично осматривать местность и 
крепости и определять маршруты движения станиц (сторожевых отрядов), места 
расположения сторожей и дозоры. О начале и конце сторожевой службы они доносили 
государю с приложением «росписи» наряжаемых станиц, сторож и дозоров. 
«Боярский приговор о станичной и сторожевой службе» по своему содержанию и 
форме является кратким уставом, в котором изложены обязанности и 
ответственность личного состава пограничных войск за несение службы. 
Конкретизацией «приговора» были решения этого же совещания: об освобождении 
рязанских сторожей от службы на сторожах («а служить им рядовую службу»); о 
назначении на их место на сторожи казаков из украинных городов; о замене 
путивльских севрюков, которые ездили на донецкие сторожи [398] по найму 
путивльскими и рыльскими детьми боярскими; о назначении мест, где стоять 
головами в поле и до каких мест ездить от них станицам. Была принята и 
утверждена роспись сторожам донецким, путивльским, из украинных городов «от 
польские Украины по Сосне, по Дону, по Мече и по иным речкам, а также роспись 
мещерским сторожам, разъездам путивльских и рыльсккх станиц и местам, где 
стоять станичным головам на поле». Все это создавало стройную систему 
сторожевой пограничной службы. 
Следовательно, во второй половине XVI в. теоретически обосновывалась 
необходимость упрочения самодержавия, возглавлявшего военную организацию 
государства, разрабатывались вопросы устройства войска на новых основах и 
порядок несения пограничной службы. Решение всех этих вопросов имело 
практическое значение. «Приговор» о сторожевой службе разрабатывался на 
совещании начальствующего состава пограничных войск — детей боярских, станичных 
голов и опытных станичников. 
* * * 
Развитие русского военного искусства в XV — XVI вв. определялось прежде всего 
социально-экономическими и политическими изменениями, происходившими в Русском 
государстве. Главным содержанием этих изменений было развитие экономических и 
торговых связей, складывание и укрепление Русского централизованного 
государства, освобождение от татаро-монгольского ига, начало превращения 
Русского государства в многонациональное, возникновение и развитие служилого 
класса помещиков-дворян, который становился надежной опорой самодержавия. 
Результатом становления Русского централизованного государства явилось 
возникновение централизованной вооруженной организации с единым верховным 
командованием. В связи с этим изменилась роль военного совета, который стал 
теперь не решающим, а лишь совещательным органом при государе. Решения принимал 
единолично государь. Но феодальные пережитки все еще сохранялись в форме 
ограниченного Иваном IV местничества и коллегиального командования полками, во 
главе которых стояло по нескольку воевод (один из них обычно был старшим). 
В процессе складывания Русского государства возникла и оформилась поместная