своему собрату по оружию в Аутремере – воистину, нет числа возможным 
злоключениям, которые претерпел меч, прежде чем был найден и попал в витрину 
провинциального музея.

Итак, я твердо придерживаюсь точки зрения археологов, утверждающих, что знание 
места, где был обнаружен меч, совершенно бесполезно для определения даты и 
места его «рождения». Даже если место находки – в невскрытой ранее гробнице, на 
идентифицируемом теле, оно дает нам только последнюю дату его использования, но 
ничего не говорит о стране происхождения. Находки в полях и руслах рек 
бесполезны для ответа на этот вопрос, и только находки на местах известных 
сражений прошлого могут дать какую-то полезную информацию. В восемнадцатом веке 
на поле сражения Босуорта был обнаружен меч, и некоторое время считалось, что 
он был утерян во время сражения 1485 года, но это была рапира с гардой в форме 
чаши 1640 года. В реке Витам в 1788 году было найдено несколько мечей. На этом 
месте произошло знаменитое сражение Стефана 1141 года.
[3]
Но один меч был изготовлен еще в железном веке, шесть было датировано 1100–1350 
годами, еще один сломанный клинок был изготовлен примерно в 1660 году. Только 
один меч, судя по стилю, мог быть использован в сражении 1141 года.

В следующих типологиях определенные мечи, найденные на полях сражений, 
использовались как фиксированные даты отсчета, но эта мера была продиктована 
отчаянием, поскольку никаких других идей не было. Число средневековых мечей, 
действительная дата происхождения которых была установлена, в последние годы 
возрастет, но все еще прискорбно мало таких, какие можно уверенно использовать 
в качестве «фиксированных точек» для проведения типологического анализа.
Для иллюстраций в предлагаемой книге материал выбирался так, чтобы достичь двух 
целей: во-первых, показать читателю самые лучшие образцы разных типов мечей – 
не самые богатые или самые причудливые, а лучше всего сохранившиеся из числа 
типичных; во-вторых, представить, насколько это возможно, оружие, изображение 
которого ранее не публиковалось и недоступно широкой публике. Конечно, не 
обошлось без исключений: мечи из арсеналов лондонского Тауэра, из коллекции 
Уоллиса в Лондоне, Музея оружия в Париже и художественно-исторического музея в 
Вене не могли не быть включены, поскольку важны для типологии. Вместе с ними 
встречаются удивительно хорошо сохранившиеся экспонаты из частных коллекций, 
небольших провинциальных музеев и недоступных сокровищниц церкви.

Метод нумерации типологий мечей, яблок (наверший) и крестовых гард 
(перекрестья) был разработан таким образом, чтобы любой меч мог быть ясно и 
точно описан формулой. Для целых мечей использованы римские числительные, для 
яблок – буквы, а для гард – арабские числительные. Поэтому меч, изображенный на 
рис. 1, может быть описан следующим образом: XII, Б1, 1, что ясно определяет 
прежде всего форму меча, затем тип яблока и, наконец, стиль крестовой гарды.
[4]




Рис. 1.
Меч типа XII, 1150 г., Исторический музей, Берн



Классификация мечей, разработанная Бемером и Петерсеном, базировалась только на 
форме эфеса и стиле украшений эфеса и ножен. При этом почти не принималась во 
внимание форма клинка. Такой подход неприемлем для рыцарских мечей, поскольку 
только форма их клинков дает основной ключ к любой их классификации. 
Классифицировать это оружие только по форме эфеса невозможно, единственный 
способ – базировать типологию на пропорциях всего меча, полностью игнорируя тип 
яблока или крестовой гарды, которые они могут иметь. В работе, напечатанной в 
1950 году, я совершил серьезную ошибку, идя по стопам авторитетов прошлого, – 
мои утверждения были прямо противоположными действительности.
[5]
Годы последующих исследований показали, что, хотя яблоки и перекрестья в своем 
бесконечном разнообразии могут быть классифицированы, тип самого меча должен 
зависеть от формы клинка и относительных пропорций его частей. Многие типы 
яблок были в ходу на протяжении длительного периода, и их выбор для меча был 
делом личного вкуса. Сказанное тем более справедливо, когда речь идет о 
крестовой гарде-«квиллоне», как ее часто и неправильно называют. Это 
сравнительно недавний термин, и нет никаких свидетельств того, что он 
использовался ранее конца шестнадцатого века. До этого, и уж тем более в 
Средние века, эту часть меча именовали крестовиной, если вообще упоминали о ней.
 В эпохи Великого переселения и викингов форма этой крестовины практически не 
менялась, а небольшие вариации были чисто декоративными.
[6]
Однако после 1120 года появилось множество изменений, причем отнюдь не 
декоративных. Существует бесконечное разнообразие формы, длины, веса и объема 
крестовин – разнообразие, которое, вероятно, стало результатом личных фантазий 
или велений моды, поскольку они ни в коей мере не являются региональными. Из-за 
того что практически все стили появляются равномерно на протяжении всего