или булаву, переместить щит со спины на грудь и начать взбираться вверх по 
перекладинам вместе с другими вашими товарищами. Своим весом вы лихорадочно 
прижимаете лестницу к стене, поднимаете щит над головой, отчаянно стараясь 
одной рукой одновременно удерживать оружие и цепляться за перекладины. Камни и 
стрелы со звоном ударяются о шлем и щит; вы лезете как можно быстрее, чтобы 
скорее добраться до уровня зубцов и амбразур, чтобы схватиться, наконец, в 
рукопашной схватке с защитниками замка и избавиться от сыплющихся на голову 
камней и стрел. И вот, наконец, вы добираетесь до прикрытого зубцами парапета; 
в амбразуре, которая открывается прямо перед вами, находится не меньше дюжины 
воинов. Они делают все, чтобы достать вас оружием, рубануть, заставить потерять 
равновесие, столкнуть с лестницы, с высоты тридцати футов, вниз, на лежащие там 
изуродованные тела погибших. За вашей спиной крепкие ребята, ваши надежные 
товарищи, но никто из них не может ничего сделать, чтобы помочь вам. Только 
после того, как вы сумеете ворваться на парапет и очистить место, они смогут 
присоединиться и поддержать вас. Но уж коль скоро вы оказались впереди всех, то 
выбор ваш не так уж и велик – либо вы побеждаете и перепрыгиваете с лестницы на 
стену, а оттуда открывается путь во двор, либо вы терпите поражение и летите в 
ров.
Такой штурм был поистине отчаянным предприятием, гораздо более трудным и 
опасным для осаждавших, чем для осажденных. Когда штурм начинали с ходу, без 
соответствующей подготовки, то он, как правило, оказывался неудачным. Но когда 
нападавшие штурмовали стены, разрушенные в ходе подготовки, то дело обычно 
приобретало совершенно иной оборот.
Было три способа проломить стены замка, все они использовались при осадах либо 
последовательно, либо одновременно. Первый способ заключался в попытке 
проломить стены большими камнями, которые с помощью специальных машин – баллист 
или катапульт – метали с расстояния в стены замка. При втором способе применяли 
стенобитные машины, буры или кирки, для того чтобы проделать в стене отверстие, 
достаточно большое для того, чтобы вызвать ее обрушение. Третьим способом был 
подкоп – подведение мины. Для этого под землей выкапывали туннель, начинавшийся 
обычно на довольно значительном расстоянии от стен замка, чтобы осажденные не 
видели работающих минеров. Когда туннель достигал стены, под ней выкапывали 
большую полость – собственно она-то и называлась миной. Пока мину рыли, ее 
потолок крепили деревянными опорами, чтобы он преждевременно не рухнул, 
похоронив под собой минеров. Когда мина достигала нужных размеров, ее полость 
набивали хворостом, другим топливом, обильно поливали жиром и маслом, а затем 
поджигали. Для этого в подземелье оставляли одного человека, который поджигал 
горючий материал и уходил в лагерь осаждавших. Задание это было довольно 
опасным, так как поджигатель мог задохнуться в едком дыму. Если все шло, как 
было задумано, то опоры выгорали и стена рушилась в вырытую яму.
Для того чтобы противостоять этим формам нападения, у гарнизона тоже были 
определенные способы защиты. С летящими из баллист и катапульт камнями ничего, 
конечно, нельзя было поделать, так что единственным средством оставалась 
контратака. В замках тоже были камнеметные машины, из которых метали камни в 
машины неприятеля, и часто осажденным удавалось разбить орудия врага. Иногда 
катапульты заряжали бочками с греческим огнем, отчасти взрывчатой, весьма 
горючей смесью, похожей на современный напалм, состав которой теперь забыт. 
Таким образом удавалось разрушить большую часть осадных машин противника. Более 
рыцарственный способ избавиться от машин заключался в том, что в лагерь 
осаждающих отправляли отряд смельчаков, которые лично их и поджигали. Таким 
способом было совершено великое множество воинских подвигов. Бороться со 
стенобитными таранами или бурами было сложнее. Осажденные могли, например, 
прикрыть стену подушкой, сплетенной из гибких прутьев и поглощавшей энергию 
ударов, но такая защита редко могла продержаться больше нескольких часов. Если 
нападавшие не находили способ перерезать канаты, на которых приспособление 
спускали вниз, к подножию стены, таран все же пробивал сооружение защищавшихся. 
Был еще один трюк – спустить вниз раздвоенный, как вилка, на конце шест, надеть 
вилку на стержень тарана и блокировать его движение. Но на практике это было 
редко достижимо. Представьте себе, насколько трудно спустить на веревке с 
семиметровой высоты болтающийся из стороны в сторону шест и точно надеть его 
раздвоенный конец на движущийся взад-вперед стержень, не говоря уже о том, что 
для этого надо было далеко высунуться из амбразуры, а значит, подставить себя 
под град неприятельских стрел.
Против мин единственным средством была контрмина – то есть туннель, прорытый из 
замка навстречу мине, которую подводят осаждающие. Успех подведения контрмины 
зависел от знания местонахождения вражеской мины. Но когда мина подходила на 
опасно близкое от замка расстояние, распознать ее приближение было нетрудно, 
ибо невозможно скрыть шум земляных работ. Защитники замка постоянно 
прислушивались, стараясь как можно раньше уловить эти зловещие звуки. 
Существует множество историй о яростных стычках при свете фонарей в кромешной 
тьме туннелей. Иногда, после того как контрмина встречалась с миной и 
происходила скоротечная схватка между отрядами саперов, они покидали туннели, и 
вниз спускались рыцари, чтобы сразиться в славном подземном поединке. Под 
стенами Мелюна осаждавший его в 1421 году Генрих V спускался в туннель, чтобы 
сразиться с правителем города сиром де Барбазаном.
Иногда, после того как минеры заканчивали свою работу и камера мины была готова,
 осаждающая сторона обращалась к защитникам и вызывала на переговоры начальника 
гарнизона. Он появлялся на стене или подходил к окну, и ему говорили, что замок 
минирован, и предлагали сдаться. В некоторых случаях начальник отказывался 
поверить в это, и тогда ему предлагали спуститься и посмотреть. Начальник