где заполучили дружбу венецианцев, взяв и разорив торговые поселения их 
соперников-генуэзцев. И наконец, получив приказ хакана, направились домой. В 
пути умер Джебе-нойон, но Субэдей привел в родные степи своих воинов, 
нагруженных добычей. Погоня и поход продолжались более двух лет, войска прошли 
неимоверно длинный путь. В соответствии с монгольскими обычаями они, без 
сомнения, пополняли свои ряды за счет кочевых народов, встречавшихся им по пути,
 а также получали у них припасы и новых лошадей. Вероятнее всего, домой они 
вернулись еще более сильными, чем перед началом похода. Для европейцев это было 
зловещее предзнаменование грозящей им судьбы, поскольку коварный Субэдей был 
одержим идеей возглавить завоевание монголами Запада.
Тем временем хакан продолжал завершать свое безжалостное покорение Хорезма. 
Отважный Джелал-ал-дин, сын шаха и его преемник, потерпел окончательное 
поражение в последней битве на берегах Инда, сумев спастись только благодаря 
тому, что вместе с конем спрыгнул с десятиметрового обрыва в реку и переплыл на 
южный берег. Погоня за ним продолжалась до стен Дели, но жара и болезни 
ослабили войско монголов, и, разграбив Лахор и Мултан, они вернулись на север. 
Великая империя Хорезма лежала теперь в совершенном опустошении. Все центры 
сопротивления город за городом методично были уничтожены — современники событий 
называли численность жертв только при взятии Герата в 1 500 000 человек.
Если не принимать во внимание избиение миллионов человек мирного населения, 
завоевание Хорезма было выдающимся военным достижением. Монголы, приняв смелое 
решение использовать широко разбросанные силы, осуществили стратегию охвата 
гигантских масштабов, причем на самой неблагоприятной для их действий 
территории, и продемонстрировали как искусное планирование, так и дерзкое 
осуществление военных операций, к тому же проявив способность трезвой оценки 
возможности противника. Представляется, что монгольская военная машина должна 
была функционировать идеально. Не только собственно военные проблемы, но и 
вопросы организации и снабжения были безмерно трудными. Расстояние от родины 
монголов до Бухары составляло более 4 630 000 километров по прямой, и все же 
перспектива столь протяженного марша громадной армии не устрашила монгольских 
военачальников. Для них, живших на широком степном просторе, расстояния не были 
преградой; не были они смущены и необходимостью послать свои тумсны 5а 90 
градусов географической долготы. Именно такое пренебрежение к расстояниям, эта 
полная независимость от протяженности коммуникаций и позволили монголам 
приводить в замешательство своих противников фантастической способностью их 
армий появляться там, где их меньше всего ожидали. Это обстоятельство да еще 
невероятная скорость, с которой они передвигались, и послужили появлению мифа — 
некогда широко распространенного, — что монгольские армии достигают невероятной 
численности. Никаким другим образом историки тех времен не могли объяснить их 
ошеломляющие победы и быстроту их ударов. В эпоху громыхающих феодальных армий, 
медленных в мобилизации, медленных на марше и, из-за неупорядоченности 
командования, еще более медлительных в сосредоточении, хорошо смазанная 
монгольская военная машина и в самом деле должна была представляться чем-то 
сродни черной магии. И если иногда обитатели степей сходились на поле брани с 
равным им по численности войском, это происходило потому, что скорость их 
передвижения и маневренность позволяли их военачальникам осуществлять маневры, 
совершенно непредставимые для их противников.



СУБЭДЕЙ

Европейская кампания Субэдея — одного из самых выдающихся военачальников в 
истории войн — прекрасный пример того, что может достичь армия с отличным 
командованием.
Войско, с которым он начал свою кампанию (1236), насчитывало, по оценкам, около 
150 000 человек. Потери в первых сражениях, смертность от болезней и уменьшение 
количества воинов за счет оставленных для охраны коммуникаций, весьма возможно, 
сократили численность того войска, которое вторглось в Центральную Европу, 
приблизительно до 100 000 человек. Этнически это были люди разных народностей — 
ряды чистокровных монголов значительно поредели за годы почти непрерывных 
сражений, так что теперь среди них было много турок, киргизов, башкир и других 
обитателей степей. Имелось в составе войска и довольно значительное число 
китайцев. Но все эти люди, однако, были закаленными воинами, находились под 
командованием монгольских командиров, были спаяны монгольской дисциплиной — а 
их костяк, вероятно, составляли ветераны предшествующих кампаний.
Чингисхан к тому времени уже умер (1227), вместо него правил его сын Угедей, но 
завоевательные походы продолжались. Батый, внук Чингисхана, стал формальным 
предводителем этой новой волны вторжения. Оно должно было начаться из 
приволжских степей, региона, в котором он был владыкой и где племена, 
группировавшиеся вокруг него, были уже известны под именем Золотой Орды. Однако 
подлинным лидером и военным руководителем похода был все тог же старый ветеран 
Субэдей.
Примечательно, что хитрый старый военачальник начал свой поход в разгар зимы, 
когда замерзшие реки не были препятствием для его воинов и когда русские, как и 
все благоразумные люди, пребывали в своих городах и селениях, даже не 
подозревая о нависшей над ними опасности. Отважные правители и знать 
независимых русских княжеств ни материально, ни духовно не были готовы к 
противостоянию монгольскому войску и Субэдею, командовавшему им. Один за другим 
русские города погибали в дыму и пламени, а при свете горящих изб пришельцы