старая армия была с ним при Ватерлоо, он не задумываясь атаковал бы первым. 
Когда же его после этих слов спросили, сколько времени, по его мнению, 
продержались бы в этом случае французы, он ответил: «Примерно минуты три».
Некоторые из 41 000 солдат континентальных войск, сражавшихся под командованием 
Веллингтона, дрались как герои; другие бежали, как зайцы, при первом же 
выстреле. Один полк ганноверских гусар бежал прямо до Брюсселя во главе со 
своим полковником. Прусский фельдмаршал барон Карл фон Мюффлинг оценивал число 
беглецов, скрывшихся в одном только лесу Суаньи, в 10 000 человек. Как 
отозвался Кинкейд в «Приключениях стрелка»: «Мы были, в общем, очень плохой 
армией». Напротив, 74 000 участвовавших в сражении французских солдат были 
ветеранами Наполеоновских войн, преданными своему императору, — вероятно, одной 
из самых великолепных армий такой численности, шедших когда-либо в бой под 
имперскими «орлами».
Император закончил концентрацию своих войск и пересек бельгийскую границу с 124 
000 своих солдат на закате солнца 15 июня. Несмотря на небольшую заминку на 
мосту через Самбру у Шарлеруа, переправа была начата вскоре после полудня и 
закончена к вечеру. Ней со своим левым флангом находился у деревушки Катр-Бра, 
расположенной на перекрестке дорог, маршал Груши (правый фланг) должен был 
вот-вот занять Флери, а отдельные части центра были во Фрасне.
Быстрота французской концентрации войск застала союзников врасплох, но Блюхер 
поспешил подтянуть свои части и расположить их вокруг Сомбрефа, Мази и Намюра; 
одновременно с ним Веллингтон двинулся на подкрепление войск, удерживающих 
Катр-Бра.



Утро 16-го застало пруссаков в районе Линьи, где Наполеон и атаковал их. Тем 
временем Ней задержался с переброской войск к Катр-Бра, которым он мог бы с 
легкостью овладеть. К тому времени, когда он наконец предпринял атаку (14.00), 
к этой ферме уже подошло достаточное количество союзных войск, чтобы эту атаку 
отразить. Поле у Линьи между тем стало ареной яростного сражения между Блюхером,
 с одной стороны, и маршалом Груши — с другой. Это сражение имело гораздо более 
важное значение, чем действия у Катр-Бра, и Наполеон отдал приказ 1-му корпусу 
(которым командовал граф д'Эрлон) выйти из состава сил Нея и следовать маршем 
на усиление войск у Линьи. Однако Ней, ввиду изменения соотношения сил после 
появления на поле боя войск Веллингтона и понуждаемый приказами императора как 
можно быстрее взять Катр-Бра, отдал приказ д'Эрлону вернуться. И хотя войска 
генерала уже подходили к окраине поля сражения при Линьи (где их появление 
вызвало мгновенную панику у части французских войск, ошибочно принявших их за 
пруссаков), он послушно развернул их на 180 градусов и повел обратно к Катр-Бра.
 Они прибыли туда к 19.00 (уже когда Ней отошел после окончания сражения), 
бесцельно потеряв драгоценное время в переходах туда и обратно между двумя 
полями сражений и не сделав ни единого выстрела.
Сражение за и вокруг Линьи, Сомбрефа и Сен-Амана было ожесточенным и 
кровопролитным и завершилось поздним вечером, когда гвардия Наполеона пошла в 
решающую атаку, закончившуюся поражением пруссаков. Они потеряли 12 000 человек 
и 21 орудие, но и потери французов тоже были весьма значительными (8500 
человек). К тому же — Наполеон не знал этого — разбитое войско пруссаков 
отступило не на восток, что сразу же отрезало бы их от сил Веллингтона, а на 
север, где они сохранили возможность соединения с основными силами.
На следующий день, 17 июня, императору было бы логично поспешить от Линьи на 
соединение с Неем, и тогда их объединенных сил оказалось бы достаточно, чтобы 
сокрушить Веллингтона, который все еще продолжал удерживать перекресток дорог, 
не зная (до 7.30 утра), что его прусский союзник потерпел поражение. Однако по 
неизвестным причинам Наполеон не предпринял никаких действий, кроме отправки 
сообщения Нею (примечательному своей неопределенностью), что он оставляет новую 
атаку на войска Веллингтона на его, Нея, усмотрение. В результате этого, когда 
Наполеон наконец пришел в себя (по свидетельствам его окружения, он страдал от 
перенапряжения и бессонницы) и отдал приказ о наступлении, Веллингтон начал 
спокойно отходить, прикрывая этот маневр кавалерией и артиллерией. Ливень, едва 
ли не тропической силы, препятствовал преследованию, и войска герцога 
благополучно прибыли на подготовленные позиции вокруг Мон-Сен-Жана.
Французы совершали переход весь вечер, некоторые подразделения прибыли на место 
лишь к полуночи, и две армии провели ужасную ночь — голодные, мокрые и холодные.

Сержант Вилер из 51-го легкопехотного полка писал: «…почва была слишком влажной,
 чтобы можно было на нее лечь, и мы сидели на наших ранцах, не разжигая костров,
 не было никакого укрытия от непогоды; дождь хлестал прямо за шиворот наших 
мундиров… Утешала нас только мысль о том, что и противник находится точно в 
таком же положении».
Неглубокая холмистая ложбина шириной не более 1100 метров разделяла две армии. 
Общая длина поля боя составляла около 6,4 километра, но большая часть сражения 
происходила на фронте длиной менее 3,2 километра. На этом небольшом 
пространстве площадью менее двух квадратных миль было сосредоточено более 140 
000 человек и около 411 орудий. Со стороны французов местность полого 
понижалась от фермы Бель-Альянс, а потом снова поднималась, образуя гряду, на 
которой и за которой располагался лагерь Веллингтона. Дорога Шарлеруа — 
Брюссель проходила прямо через эту ложбину. На ней, чуть ниже северного, или 
британского, гребня, располагалась ферма Лa-Хе-Сент. Поблизости, почти в 
километре от нее, находился замок Угумон, садам и обнесенным каменными стенами