лишь с большим трудом подавлено (1671). Другое крупное восстание донских 
казаков произошло в 1706 году; украинские казаки под предводительством своего 
гетмана Мазепы (как персонаж поэмы Байрона он не по своей воле предпринял 
«прогулку» верхом, привязанный голым к спине лошади) подняли восстание в 1709 
году. В результате казаки были лишены всех своих привилегий, на их землях могли 
теперь селиться не только казаки. Такая же судьба постигла и другие казачьи 
«братства», так что их буйной вольнице тоже пришел конец.
В конце XVIII и в XIX веке казаки были организованы в военные округа, и их 
поселения размещены в различных местах вдоль границы — нечто напоминающее 
солдатские колонии Древнего Рима. Непосредственно накануне революции 1917 года 
насчитывалось десять таких округов, каждый из которых носил название «войско»: 
Донское, Кубанское, Терское, Астраханское, Уральское, Оренбургское, Сибирское, 
Семиреченское, Амурское и Уссурийское. Казачьи селения, или станицы, 
возглавлялись выбранными атаманами, владели землей как общинной собственностью, 
а все доходы от сдачи земли в аренду, добычи полезных ископаемых, заготовки 
древесины и права рыбной ловли шли в общую казну. Земли, находившиеся во 
владении этих казачьих общин, были весьма значительны — на рубеже XX века они 
составляли 150 000 000 акров (около 60 000 000 гектаров), или примерно 75 акров 
на человека. Помимо предоставления в собственность казачьим общинам земли, 
русское правительство выделяло также значительные денежные субсидии.



Казак-музыкант, около 1900 года. Казаки маршировали с пением, под звуки медных 
тарелок, колокольцев и бубнов



В свою очередь, все мужчины-казаки начиная с восемнадцати лет в обязательном 
порядке в течение двадцати лет находились на военной службе. Три года они несли 
службу в учебных дивизиях, двенадцать лет проходило на действительной воинской 
службе (во время которой одна треть постоянно находилась в строю, а две трети 
работали на своих наделах, но в постоянной готовности), еще пять лет занимала 
служба в резерве. Каждый мужчина сам приобретал себе форму, снаряжение и коня 
(если служил конным). Оружием его обеспечивало государство. В военное время эти 
десять казачьих
войск
были обязаны выставить 890
сотен
(эскадронов) кавалерии, 185
сотен
пехоты и 236 орудий, в общей сложности 180 000 человек, офицеров и рядовых. В 
мирное время под ружьем находилось около 63 000 человек и 20 батарей. В 1914 
году при каждом казачьем полку имелись установленные на конных повозках 
пулеметы
(тачанки).


Дисциплина в казачьих войсках поддерживалась строгая, но между офицерами и 
подчиненными существовали более свободные и демократические отношения, чем в 
регулярных войсках. Будучи кастой военных профессионалов и, по отношению к 
крестьянству, сравнительно более зажиточными (казаки получали свой надел земли 
с семнадцати лет), казаки считали себя стоящими выше рабочих, крестьян и даже 
солдат регулярной армии. Все это, в сочетании с привилегиями, пожалованными им 
правительством, и их природным консерватизмом, сделало их убежденными 
приверженцами царского режима. Казаки привлекались полицией в необходимых 
случаях для поддержания порядка, и вплоть до октября 1917 года на них можно 
было положиться, если надо было стрелять в толпу или разгонять ее
нагайками.

Они, безусловно, являлись превосходными легкими кавалеристами, но мнения 
военных об их эффективности в бою значительно отличаются друг от друга. Японцы 
испытывали значительные трудности в установлении значимости любого противника, 
но, по мнению одного штабного офицера-японца, в период Русско-японской войны 
казаки, будучи жителями равнин, лишились большинства своих природных 
способностей, за исключением искусства верховой езды, и были не чем иным, как 
только неотесанной деревенщиной, плохо дисциплинированной и дурно командуемой, 
оставшись грозой врагов только в наполеоновских легендах. Безусловно, в ту 
войну казачьи войска мало что сделали, чтобы улучшить свою репутацию.
Большинство казаков во время Гражданской войны поддержали контрреволюционные 
армии. Тысячи их погибли в ходе этой войны, а после ее окончания тысячи же 
отправились в эмиграцию. Оставшиеся претерпели жестокие репрессии. Их земли 
были коллективизированы или экспроприированы, им было запрещено служить в армии 
(вплоть до 1936 года в Красной армии могли служить только лица пролетарского 
происхождения).
Но Красная армия нуждалась в кавалерии — а стало быть, ей нужны были солдаты, 
которые могли бы ездить верхом, учить коней и ухаживать за ними. Так, 
мало-помалу казаков снова стали брать на службу. В Красной армии даже снова 
появились казачьи дивизии — и красочная прежняя форма, много лет пребывавшая в 
забвении, снова увидела свет.