Туркестано-Сибирской железной дороги открыло доступ к богатому 
сельскохозяйственному району, что стало особенно важно после потери Россией 
житниц на занятой врагом Украине.
Новые промышленные предприятия, хотя на первых порах и были недостаточно 
эффективными, смогли справиться с трудностями и начать выпускать вооружение в 
количествах, намного превосходящих все предварительные оценки большинства 
иностранных экспертов. В 1928 году все бронетанковые силы Красной армии 
состояли из тридцати легких танков и нескольких бронемашин. К началу Второй 
мировой войны в ней уже имелось тридцать шесть бронетанковых и механизированных 
бригад. Ко времени германского вторжения эта цифра возросла до семидесяти 
восьми бронетанковых и механизированных бригад, а в период с июня 1941 по 
ноябрь 1942 года их число возросло до 186 бригад, и это при том, что примерно 
1300 заводов и фабрик было эвакуировано из потенциально опасных районов и 
переброшено в другие регионы России при значительных потерях в личном составе и 
технике. Этот поразительно быстрый рост производства вооружения, который 
намного превышал все то, что мог себе вообразить Гитлер, и стал решающим 
фактором победы русских.
За годы между двумя мировыми войнами Красная армия не только превратилась в 
современную механизированную вооруженную силу, но и претерпела значительные 
изменения в своей структуре и командном составе. В 1934 году был ликвидирован 
двойной контроль командиров и комиссаров — роль последних была сведена до 
положения политических советников. Численность армии возросла с 562 000 до 940 
000 человек, а в 1935 году — и до 1 200 000 человек. В 1936 году, вместе с 
войсками Народного комиссариата внутренних дел (НКВД) и пограничными войсками, 
численность вооруженных сил составляла 1 550 000 человек. В армию вернулись 
воинские звания, было введено также звание Маршала Советского Союза.
Массовая чистка командного состава, начавшаяся летом 1937 года, лишила армию 
значительной части ее высших военачальников, в том числе трех из пяти маршалов. 
Ряды высшего командного состава были выметены почти дочиста — 90 процентов всех 
генералов и 80 процентов полковников были арестованы и, во многих случаях, 
казнены, по оценкам, их общее число составило 35 000 человек. Причиной, 
стоявшей за этой массовой и пагубной чисткой, жертвам которой были предъявлены 
обвинения в предательстве и измене родине, было желание сделать офицерский 
корпус армии более преданным Сталину. Значительное число из репрессированных 
были ветеранами Гражданской и/или служили в армии Российской империи. Люди эти 
мало чем были обязаны лично Сталину. Многие из них не принимали безжалостную 
политику «раскулачивания» крестьянства, бывшего основным поставщиком солдатских 
кадров, и осуждали правительственные репрессии. Массовое избиение высших 
военачальников было, по существу, шагом типичного восточного деспота, казнящего 
тех, кто позволял себе быть с ним не согласным. Если такой шаг и мог иметь 
какой-либо отдаленный эффект, заключающийся в усилении власти Сталина над 
партией и армией, то непосредственным его результатом было значительное 
ослабление духа и эффективности армии, которые ощущались еще и в 1941 году. В 
частности, весьма ощутимым было отсутствие Тухачевского, пионера в области 
применения воздушно-десантных войск, сторонника мощной артиллерийской 
подготовки перед началом наступления и использования значительных масс танков. 
Итогом пренебрежения таким тактическим приемом стали значительные потери 
советской бронетанковой техники в первоначальном периоде войны, когда танковые 
части были распылены между отдельными сухопутными формированиями. Другим 
негативным эффектом обернулось решение вернуть в армию двойную систему контроля,
 когда комиссары снова стали играть свою первоначальную роль.
Первым настоящим испытанием для новой Красной армии стала война 1939 года с 
Финляндией. Финны оказали неожиданно упорное сопротивление. Тактика же русских 
продемонстрировала отсутствие негибкости; способность артиллерии 
сосредотачивать огонь оказалась весьма низкой. Леса Карельского перешейка были 
весьма труднопроходимыми для танков, и главная оборонительная преграда финнов, 
чрезвычайно сильно укрепленная линия Маннергейма, держалась многие недели. 
Участники этой войны отмечали отсутствие инициативы и координации сил при 
наступлении русских — что заставляло вспомнить о периоде царизма. Эти 
недостатки происходили, возможно, по крайней мере частично, от правления 
единоличного владыки, равнодушного и безжалостного, и в то же самое время от 
вновь воцарившихся в армии политических комиссаров, чьи доклады могли иметь для 
военачальников самые тяжкие последствия. Такая атмосфера вряд ли могла поощрять 
инициативу командира.
После тяжелых потерь и унизительных поражений советские войска 
перегруппировались и снова пошли в наступление. На этот раз они извлекли пользу 
из своих собственных ошибок. Получив в свое распоряжение громадные людские и 
материальные резервы, они нанесли поражение финнам, которые были вынуждены 
подписать мир. Хотя первоначально действия Красной армии в Финляндии и вызвали 
много недоброжелательных откликов в западном мире, наблюдатели все же отмечали 
у советского солдата «чрезвычайно упорное сопротивление в обороне, 
неподвластность страху и отчаянию и его почти неограниченные возможности 
переносить трудности».



ГЕРМАНСКОЕ ВТОРЖЕНИЕ

Накануне вторжения в Россию в июне 1941 года германское Верховное командование 
предпринимало все, чтобы оценить силу советской военной машины. Военные деятели