собственной персоной, которому предстояло в этот день защищать рыночную площадь 
Лилля от всех прибывающих в качестве зачинщика турнира. Перед ним двигалась 
фигура громадного лебедя высотой с лошадь, по обе стороны от птицы шли дикари в 
боевой раскраске, ведомые рыцарем на золотой цепи. Рыцаря окружали маленькие 
ангелочки. Вся процессия проследовала до поля для единоборств, где рыцарь 
лебедя преломил копья с графом де Шаролуа, графом де Сен-Полем, сэром Энтони, 
побочным сыном графа Бургундского, и многими другими. По окончании турнира 
герцог препроводил дам во дворец, где уже был сервирован банкетный стол. 
Парадный зал дворца был роскошно убран. Перед накрытым на возвышении столом для 
самых почетных гостей был устроен фонтан, а в зале показали живого льва. Когда 
все расселись, святой отшельник вышел вперед и, обращаясь к герцогу, призвал 
его повести свои армии против неверных. Его светлость дал обет, что, если 
король Франции воцарит мир в своих владениях, он готов отправиться со всеми 
своими силами на защиту христианства.
Известный в истории турнир был проведен по случаю коронации короля Эдуарда IV, 
главный приз и рубин на нем получил лорд Стэнли.
Приведенное ниже описание турнира, созванного королем Эдуардом IV Английским в 
1467 году в Западном Смитфилде, во время которого главную роль играл побочный 
сын герцога Бургундского, взято нами из «Мемуаров де ля Марша». Описание 
приводится в сильно сокращенном виде. Король Эдуард повелел устроить поле для 
ристалища с невиданными до этого размахом и роскошью. Вдоль поля были 
воздвигнуты весьма дорогостоящие трибуны. Галереи для короля и его двора, его 
рыцарей и приближенных возвышались тремя ярусами. Рыцари расположились на 
первом из них, второй занимали нетитулованные дворяне, а третий заполнили 
лучники королевской стражи. Другая трибуна, несколько ниже первой, была 
воздвигнута для мэра Лондона, олдерменов – членов городского самоуправления, 
судей и других официальных лиц. На самом поле были раскинуты богато украшенные 
шатры для сражающихся. В положенное время король поднялся по ступеням трибуны, 
предшествуемый своим оруженосцем – графом. Его величество был облачен в 
пурпурное одеяние, поверх которой он нес знаки ордена Подвязки. Короля 
сопровождали около двадцати его советников и приближенных. Здесь же стояли 
кресла для констебля и маршала. Король занял свое место на трибуне в качестве 
судьи. Восемь подчиненных констеблю герольдов заняли свои места на поле. От 
въезда в огороженное пространство раздался стук. Стучал верховой рыцарь, и 
констебль спросил его об имени и намерениях. «Меня зовут Эскаллис, – ответил 
рыцарь, – и я прибыл сюда, чтобы скрестить оружие с побочным сыном герцога 
Бургундского. Прошу разрешить мне въехать на поле единоборств, чтобы я смог 
выполнить свой обет». Разрешение было ему дано, и рыцарь появился на поле в 
полном боевом облачении и в сопровождении еще десяти или двенадцати всадников 
на покрытых богато расшитыми попонами конях, ведомых под уздцы пажами. 
Засвидетельствовав свое почтение монарху, рыцарь удалился в свой шатер.
Затем подобным же образом на поле для ристалища выехал побочный сын герцога 
Бургундского, сопровождаемый герцогом Саффолкским, который был послан королем 
встретить его с почетным эскортом из двенадцати всадников, чьи кони были 
покрыты попонами из бархата, затканного золотом. На одеянии сына герцога 
Бургундского был вышит герб Бургундии и жезл особой формы над ним – знак его 
побочной ветви. Также засвидетельствовав свое почтение монарху, он тоже скрылся 
в своем шатре. Затем оба рыцаря вновь появились на поле для ристалища, им были 
вручены копья, и они заняли свои места для первой схватки. Прозвучал сигнал, и 
оба соперника, положив копья на упоры и пришпорив коней, понеслись друг на 
друга. Они сшиблись посередине поля, оставшись в своих седлах, а затем, обнажив 
мечи, принялись яростно рубиться. Лорд Скейлс, пришпорив своего коня, врезался 
в своего соперника, причем сила удара была такова, что бургундец вместе с конем,
 придавившим его, оказался на земле. Герольды подняли упавшего рыцаря и 
выяснили, что он не получил никаких серьезных ран. Король был разгневан этим 
происшествием, но лорд Скейлс заверил его, что виной всему неопытность его коня.
 Инцидент этот положил конец сражениям в этот день, и побочный сын герцога 
Бургундского удалился в отведенные ему покои. Там его вскоре навестил констебль,
 который от имени короля справился о его здоровье и выразил сожаление по поводу 
случившегося. «Поблагодарите короля, – ответил рыцарь, – и скажите ему, что 
сегодня я сражался со зверем, но завтра я померяюсь силами с человеком».
На следующий день соперники сошлись в пешем поединке на копьях, боевых топорах 
и кинжалах, схватка должна была продолжаться до тех пор, пока тот или другой не 
окажется обезоруженным или поверженным на землю. Единоборство должно было 
начаться с метания копий, но король выказал возражение, и этот этап поединка 
был отменен. Затем схватка началась. Лорд Скейлс нанес сыну герцога 
Бургундского несколько тяжелых ударов топором, но тот энергично ответил ему тем 
же и серьезно повредил доспех своего соперника, после чего король остановил 
поединок.
Де ля Марш присутствовал при этом единоборстве.
Новый их поединок был назначен на следующий день. Но из-за пришедшего известия 
о кончине бургундского герцога Филиппа Доброго был объявлен траур, и все 
состязания были отменены.

Монтреле утверждает, что поле для единоборств имело 370 футов в длину и 250 
футов в ширину
[37]
, и сообщает несколько другую информацию о конном поединке. Он утверждает, что 
его участники сражались острыми копьями, а налобник лошади лорда Скейлса имел 
длинный стальной шпиц, который, попав в пасть лошади побочного сына герцога,