репутация потерпит урон при малейшей уступке такому противнику. Он и мистер 
Бест в сопровождении секундантов верхами поехали в Кенсингтон. Прибыв примерно 
без пятнадцати восемь к «Коню и конюху», они спешились и прошли на поляну за 
поместьем лорда Холланда, где их развели на дистанцию в тридцать шагов, которая 
при точном измерении оказалась равной двадцати девяти ярдам. Лорд Камелфорд 
стрелял первым, но безрезультатно. В паузе, которая длилась несколько секунд, 
мистер Бест повернулся к тем лицам, которые в отдалении наблюдали за дуэлью, 
словно желая спросить, получил ли его светлость удовлетворение. Затем мистер 
Бест выстрелил, и его светлость тут же рухнул во весь рост. Через две секунды 
мистер Бест кинулся к нему на помощь, и, когда он взял лорда Камелфорда за руку,
 тот воскликнул: «Бест, я мертвец – ты убил меня, но я искренне прощаю тебя».
Звуки пистолетных выстрелов встревожили нескольких человек, которые работали 
поблизости; они заторопились к месту дуэли, и мистеру Бесту со своим 
секундантом пришлось спасаться бегством. Один из садовников лорда Холланда 
позвал на помощь товарища, чтобы задержать их. При их появлении секундант лорда 
Камелфорда, который продолжал поддерживать его, побежал за хирургом, и мистер 
Томпсон из Кенсингтона вскоре прибыл к нему на помощь. Его светлость спросил у 
садовника, почему он хотел остановить того джентльмена, и заявил, что он этого 
не желает, поскольку сам был обидчиком, что он прощает человека, который 
застрелил его, и надеется, что Бог тоже простит его. Принесли портшез, и лорда 
Камелфорда отнесли в резиденцию мистера Отти. Отправили посыльных за мистером 
Найтом, мистером Хоумом и преподобным мистером Кокберном, который был кузеном 
его светлости. Хирурги, срезав с него одежду, осмотрели рану и признали ее 
смертельной. В течение первого дня он сильно страдал, но острые боли оставили 
лорда Камелфорда с четверга до вечера субботы, когда его жизнь подошла к концу.
Преподобному мистеру Кокберну, который неотступно находился при нем, лорд 
выразил свою уверенность в милосердии Господа. В моменты сильных болей он 
кричал, что искренне надеется – страдания, которые ему приходится испытывать, 
искупят совершенные им грехи. «Я бы от всей души хотел, – говорит мистер 
Кокберн, который написал об этой истории, – чтобы поклонники разгульного образа 
жизни и безверия находились у смертного ложа этого бедняги и могли бы слышать 
его слова раскаяния в прошлых неправедных поступках и надежду на милость 
Господню, его предсмертные обращения к одному из близких друзей с призывом в 
будущем жить мирно и добродетельно. Я думаю, что это произвело бы впечатление 
на них, как и на меня, и это было бы нелегко стереть из памяти».
Так в расцвете лет умер лорд Камелфорд, которому было всего двадцать девять лет.
 Его заблуждения и дурачества часто бывали предметом разговоров в обществе; но 
у него были и ценные достоинства: так, он освободил многих должников из тюрем 
метрополии. Вердикт королевского жюри гласил: «умышленное убийство некоего лица 
или неизвестных лиц». Против мистера Беста было выдвинуто обвинение, но оно 
было отвергнуто Большим жюри.

При вскрытии тела после смерти выяснилось, что пуля попала в правую часть груди 
между четвертым и пятым ребром, сломав последнее, и, пройдя через правую долю 
легкого, поразила шестой позвонок, где и осталась, перебив спинной мозг. В 
грудной полости скопилось более шести кварт (1 англ. кварта равна 1,137 л. –
Ред.
) крови, которая, сдавливая легкие, не давала дышать. С момента ранения все 
части тела ниже пораженного позвоночника потеряли подвижность и 
чувствительность, а поскольку раненый не мог откашливаться, левое легкое 
наполнилось слизью, что, наконец, привело к асфиксии и смерти.

Лорд Камелфорд завещал тысячу фунтов для покупки участка земли в кантоне Берна 
в Швейцарии, между тремя деревьями, где и хотел быть похороненным.

Некоему полицейскому офицеру, который пытался предотвратить эту дуэль, 
Камелфорд вручил триста гиней (золотая монета, равная 21 шиллингу, тогда как 1 
фунт стерлингов равен 20 шиллингам. –
Ред.
), в то же время выразив пожелание, чтобы он ушел в отставку, или же он вышибет 
ему мозги, и те, кто знали его светлость, думают, что у офицера хватило 
благоразумия с деньгами или без них уйти в отставку. Мистера Беста и его 
секунданта, а также секунданта лорда Камелфорда обвиняли в том, что при 
приближении чужого человека они оставили его светлость лежать на спине на поле, 
залитом водой, но, умирая, он заявил, что все стороны действовали как люди 
чести.

Фатальная дуэль между Диллоном и Кайаном тоже состоялась из-за женщины.
Господа Мануэль и Бомон были преуспевающими агентами Парижской фондовой биржи; 
у Мануэля были шестеро детей и жена, с которой он счастливо жил. Он получил два 
анонимных намека, что жена регулярно изменяет ему, но беспечно порвал их и 
отнесся к этому обвинению с презрением; тем не менее в третьем полученном 
послании приводилось место встречи, час и сигнал, по которому его впустят. Он 
отправился туда, дал сигнал и был встречен своей же женой, которая обняла его, 
приняв за своего соблазнителя Бомона.
Мануэль был поляком. Он продал всю свою собственность во Франции и вернулся на 
родину, предложив жене, что простит ее, если она бросит соблазнителя и 
останется со своими шестью детьми, но она отказалась. Примерно через шесть 
месяцев Мануэль, у которого были дела в Париже, встретил Бомона на бирже. Они 
обменялись несколькими словами и договорились о дуэли, в ходе которой Мануэль