последствий. Снова было предложено примириться, но Гиллеспи возразил. Можно ли 
представить, что в цивилизованной стране, когда оба соперника получили 
удовлетворение, один из дуэлянтов тут же гибнет от руки
секунданта
? Тем не менее так и случилось: мой брат перенес два выстрела противника, а 
когда выразил свою готовность к примирению, пал мертвым от руки секунданта 
своего противника.

Самого Гиллеспи сейчас нет в живых: он умер той же смертью, и он навлек ее на 
себя сам. Но Провидение отнеслось к нему с большей благосклонностью – он пал от 
руки врага, не став жертвой оружия близкого друга.

Следствие установило следующие главные факты. Когда Маккензи и мой брат 
произвели четыре безрезультатных выстрела, последний сказал, что надеется, что 
для чести обоих участников сделано достаточно, и одновременно протянул руку 
Маккензи, чей секундант, капитан Гиллеспи, воскликнул, что его друг
не должен
чувствовать себя удовлетворенным и что дуэль необходимо продолжить. Часть 
зрителей решила, что конфликт исчерпан, но, если мой брат настаивал, что готов 
примириться, небольшой кружок, собравшийся вокруг него, отпустил несколько 
резких выражений в адрес Гиллеспи, который в свою очередь, потеряв всякий 
контроль над собой, внезапно бросил платок в Уильяма Баррингтона и спросил, 
осмелится ли он прикоснуться к нему. Несчастный юноша, полный воодушевления и 
отваги, схватил платок и в то же мгновение получил пулю от Гиллеспи – они 
стояли так близко друг к другу, что его сюртук оказался опален вспышкой пороха. 
Уильям упал, его отнесли в соседний дом, где тем же вечером юноша в больших 
мучениях и скончался. Когда он падал, то выронил свой пистолет. Гиллеспи тут же 
умчался в сопровождении трех своих драгун, которых он взял с собой и которые 
присутствовали при этом развитии событий, но он отказался представить их суду. 
Многочисленные зрители, с трудом сдерживая слезы, оставили место дуэли.


Защита капитана Гиллеспи исходила из того, что его вывели из себя 
оскорбительные выражения со стороны моего брата, добавив, что курок пистолета 
Гиллеспи был поврежден выстрелом моего брата. Но это опровергалось тем фактом, 
что он все же
стрелял
и поразил намеченную цель, – а если бы курок был ранее поврежден, пистолет 
Гиллеспи не мог бы выстрелить. По правде говоря, все обстоятельства ситуации, 
когда секундант убил дуэлянта, потому что тот хотел примирения, были и остаются 
совершенно уникальными в истории дуэлей даже в самые варварские времена и в 
таких же странах.


Судья Бредстрит, который судил обвиняемого, высказал мнение, что по закону это 
– чистое убийство. Вердикт в убийстве по неосторожности должен быть возвращен, 
потому что в основе его лежали ложные соображения, но полностью
оправдать
его (Гиллеспи) жюри присяжных не смогло.

Следствие не выдвинуло обвинения против Маккензи, потому что он вел себя как 
офицер и джентльмен и хотел примирения. Конечно, он был оправдан.

Жюри столкнулось с большими трудностями, вынося свой вердикт. Некоторые из 
присяжных были людьми с устоявшейся репутацией, и они долго не могли прийти к 
решению. Они не могли ни оправдать, ни обвинить, и наконец было принято решение,
 которое не соотносилось ни с законом, ни с доказательствами. Вердикт
«оправданного убийства»
был возвращен, в результате чего капитан Гиллеспи был отпущен в обмен на его 
обязательство предстать перед судом Королевской скамьи (старейшее в 
Великобритании судебное учреждение. Выделен из Королевского совета в отдельную 
курию в 1178 г. –
Ред.
) и просить помилования у его величества».

Таков отчет, представленный сэром Джонахом о гибели своего несчастного брата 
Уильяма. Она легла тяжелым грузом на судьбу генерала Гиллеспи, и, прежде чем мы 
представили его публике, его семья имела возможность внести свои коррективы.

Представив так много примеров опасностей, сопровождающих нелегкие обязанности 
секундантов, мы надеемся, что в будущем мужья и отцы смогут отказываться от 
подобных обязанностей при дуэлях, которые с достоинством исполнялись только 
такими джентльменами, как О’Горман Мэхон, сочетавшими в себе большую личную 
смелость с гуманностью и здравым смыслом. «Принимая участие, – говорит этот 
достойный ирландец, – в таких ситуациях (подобные обязанности всегда куда более 
ответственны и утомительны, чем у
дуэлянтов
), мы не должны быть слишком придирчивы и требовательны, добиваясь устного 
согласия покончить дело почетным примирением. Это правда, что мы можем 
подвергнуться обвинениям в излишнем либерализме, когда стараемся избежать