исследования), и то, что обычно в это время проводилась другая 
экспериментальная работа.
Один из первых примеров, который мы наблюдали, -- это случай, когда субъект с 
гипнотически внушенной глухотой снова и снова протирал свои очки и постоянно 
вглядывался во что-то, будто плохо видел. Выяснилось, что он не может прочесть 
ни одного вопроса, хотя пристально рассматривал бумагу, пытаясь найти на ней 
запись, которая была сделана достаточно четко. Наконец, он молча и в явном 
замешательстве вернул ее экспериментатору. Ему дали книгу и указали параграф. 
Субъект начал спрашивать, нужно ли ему прочесть это, но оказалось, что у него 
возникло замешательство при произношении слов. Он смущенно повторил свой вопрос,
 как если бы разговаривал сам с собой; при этом он спросил экспериментатора, 
что с ним случилось. Ему снова с помощью пантомимы дали инструкции прочесть 
абзац, но оказалось, что субъект испытывает огромные трудности. Он объяснил, 
что печать стерта, комната плохо освещена, и задал ряд тревожных вопросов о 
своем голосе, так как не слышал его. Осмотр его глаз показал, что зрачки у него 
расширены. Чтобы не разрушать экспериментальную ситуацию, субъекта заставили 
написать что-нибудь на доске крупным шрифтом. Затем восстановление у субъекта 
способности слышать вернуло остроту его зрения, а его зрачки сузились до 
нормальных размеров.
У другого субъекта, после гипнотического внушения глухоты, была отмечена 
заметная потеря периферийного зрения, практически сохранилось только 
центральное зрение. У некоторых субъектов возникала потеря периферийного зрения 
в различной степени, определить которую было невозможно.
У этих субъектов также появлялась окулярная фиксация, и у них было резко 
ограничено свободное движение глаз. Было замечено, что один гипнотически глухой 
субъект менял свою позу, сгибал тело, наклоняя голову и напрягаясь, когда 
пытался прямо посмотреть на какой-либо предмет. Он объяснил, что предмет, 
который он пытается рассмотреть, расплывается у него перед глазами и качается 
взад-вперед, то приближаясь, то удаляясь. Осмотр глаз субъекта показал, что у 
него поочередно, медленно, неравномерно сужались и расширялись зрачки.
Другой испытуемый, психолог, спонтанно обнаружил, что потерял способность 
глубинного и дистанционного восприятия; в то время он как раз изучал эту тему. 
Ему позволили провести исследование с помощью имевшейся в наличии аппаратуры, и 
полученные результаты показали, что у него снизилась способность определять 
расстояние. Такие же результаты были получены и у субъекта, незнакомого с 
психологией. Похожим было поведение женщины, которая заметила, что не 
дотягивается до разных предметов или, напротив, протягивает руку слишком далеко.
 Она очень расстроилась и извинялась за то, что оказалась такой неуклюжей. Она 
смогла только объяснить, что ее тело было "не таким, как всегда", что ее руки и 
ноги словно одеревенели и что она ощутила отсутствие общей мышечной координации 
и мышечную слабость. Из-за ее эмоционального расстройства провести обширное 
исследование, не нарушая общую экспериментальную ситуацию, не представлялось 
возможным.
У субъекта, которого мы несколько раз и довольно успешно использовали в опытах 
с выработкой условных рефлексов, мы не смогли выявить обусловленную реакцию в 
ответ на комплекс болезненных стимулов, так как у него неизбежно развивалась 
общая анестезия, когда он под действием гипноза становился глухим.
Оказалось, что у двух субъектов, с внушенной в трансе глухотой, возникло 
субъективное восприятие цветов: они утверждали, что видят все в красноватом или 
голубоватом цвете. Они подозревали, что экспериментатор тайком включает цветные 
лампочки.
У одной женщины с установлением состояния гипнотической глухоты неизбежно 
появлялись тошнота и головокружение. Она старалась логически обосновать это, 
объяснив, что ее голос "как бы застревает" в горле, но молчание не уменьшило ее 
субъективного расстройства. Кроме того, у нее возникли нистагмоподобные 
движения глаз и расширение зрачков. Восстановление слуха немедленно исправило 
все эти отклонения, а попытка устранить расстройство снимала у нее 
гипнотическую глухоту.
Другой субъект, у которого гипнотическая глухота развивалась удовлетворительно, 
не смог реагировать на команды, чтобы восстановить слух, в состоянии транса. 
Выяснилось, что при появлении гипнотической глухоты у него возникает выраженная 
анестезия. Пока она не была устранена, он мог восстановить слух лишь выходя из 
состояния транса. Еще несколько субъектов избавились от индуцированных 
изменений поведения только тогда, когда вышли из состояния транса (это обычно 
нежелательно, так как нарушает общую экспериментальную ситуацию).
Особая ограниченная амнезия всего, что касается радио, возникала у одного 
субъекта, студента медицинского колледжа, когда ему в состоянии транса 
внушалась глухота. Он легко улавливал звуковую вибрацию от радиоприемника, 
дотрагиваясь до него, но не мог понять ничего, что говорилось ему о радио. Он 
рассматривал радио как форму "вибратора", который можно было бы использовать в 
психотерапии, и, очевидно, не верил в объяснения экспериментатора. Возможно, 
это было связано с прошлой жизнью субъекта, в которой отец часто упрекал его за 
пренебрежение занятиями в колледже из-за чрезмерного увлечения радиоприемником. 
Восстановление слуха всегда устраняло эту амнезию.
У некоторых субъектов амнезия проявлялась в том, что, находясь в состоянии 
глухоты, они не могли вспомнить самые простые, легко достижимые вещи, которые 
лежали на поверхности их памяти. Один из субъектов забывал имя своего 
профессора, а Другой -- название одной улицы. Такие же результаты были получены 
и в исследовании потери речи в результате амнезии, вызванной действием гипноза. 
В обычном гипнотическом состоянии и во время пробуждения от транса, ни у одного