ничего не потеряет, во всяком случае, если пройдет курс его лечения, и что 
лечение, составленное в соответствии с фактической реальностью, должно 
послужить на пользу, если она сама этого захочет. (Позже пациентка сказала, что 
это откровенное предложение оказать ей помощь, не обещая быстрого улучшения, 
заставила ее обрести надежду и согласиться помогать автору, несмотря на то, что 
предложенные им методы лечения вызывали у нее гнев, расстройство и антипатию.) 
Как она объяснила позже: "Большую часть времени мне все это казалось 
бессмысленным, но я не могла не заметить, что мне становится лучше. Но вы 
ужасно сердили меня, что, как я позже поняла, и помогло мне. Но сначала это 
было ужасно".
Можно предположить, что лечение этой пациентки оказалось достаточно успешным в 
соответствии со следующими процедурами:
1. Ее состояние было скорректировано не симпатией, сочувствием, заботой и 
вниманием, и не выполнением пациенткой предписаний, а сделалось невыносимым 
из-за веселой и очевидной глупости, намеренно выполняемой и реализуемой, с чем 
не мог согласиться ее интеллект и разум, и что стимулировало ее желание 
исправить, понять и научиться. Это усилило ее потребность избегать таких 
намеренно созданных недоразумений, которые хотя и расстраивали пациентку, но 
оно по своему характеру отличалось от того чувства уныния и безнадежности, к 
которому она так привыкла. Вместо этого она должна была активно действовать в 
возникающей ситуации. Каждый новый прием, использованный автором, предъявлял ей 
несколько другие, новые требования, большая часть которых приводила к 
активизации новых усилий, а не к вегетативному состоянию. Фактически, задача 
"съедать с тарелки дочиста", когда на эту тарелку накладывалась различная, не 
всегда вкусная, пища, часто служила для выражения ее самых глубоких эмоций 
негодования, которые заставляли ее чувствовать себя лучше.
Эмоции, сопровождающие каждое новое требование, для нее были гораздо полезнее, 
важнее, чем бесполезное отчаяние и безнадежность прошлого. У нее возникло 
желание отомстить, сделать что-то, изменить состояние вещей и по весьма разным 
причинам: гнева, удивления, замешательства, смущения, отвращения и т. д. Здесь 
не было одного какого-то преобладающего эмоционального состояния, вызывающего 
общий отказ от всего или отход от жизни, что происходило, когда она была в 
отчаянии, безнадежности и депрессии из-за ее нетрудоспособности.
2. Вербальное понимание основывается на разнообразных чувственных процессах. 
(Давайте возьмем пример с детьми, которые учатся считать. Путем бесконечного 
повторения они учатся считать точно до десяти.) Основываясь на работе с 
несколькими детьми, автор считает, что если предложить ребенку касаться ногтей 
на пальцах обучающего по очереди в такт счету, начав с мизинца, это намного 
облегчает задачу. Сочетание звуковых, зрительных, осязательных и словесных 
ощущений облегчает процесс обучения. Тогда переход к задаче отсчета пальцев, не 
касаясь их, не вызывает затруднений. Затем ребенку можно дать задание сосчитать 
по порядку костяшки, начав с большого пальца, но не касаясь их. Неожиданно 
задача становится трудной для него, пока ему не разрешат касаться пальцев. 
Потом можно сложить руки так, чтобы ладонь одной руки была обращена вверх, а 
тыльная сторона другой была обращена к ребенку, и он легко сосчитает до десяти, 
не трогая пальцев.
Переход от такого обучения к отсчету по порядку 10 мраморных детских шариков 
бывает легким. Затем положите один большой шарик куда-нибудь, но лучше всего в 
конце ряда из шариков и попросите ребенка сосчитать их визуально. Ответом чаще 
всего будет 9 маленьких шариков и один большой, а непросто 10. Затем нужно 
заставить ребенка сосчитать шарики, дотрагиваясь до каждого, и ответом будет 10,
 но один большой.
Кроме того, как человек учится считать, не шевеля губами? А у человека, 
обладающего чувством ритма (автор знает по личному опыту и по опыту знакомых), 
возникают сильные затруднения при подсчете быстрого ритмического отстукивания 
по столу. Однако он может считать гораздо быстрее и точнее, если на стол 
бросать пригоршню шариков быстро, но не ритмически.
Во время всего лечения автору на каждом сеансе приходилось держать наготове все 
новые приемы, которые бы соответствовали любым изменениям в ситуации, в 
состоянии пациентки, чтобы вовремя ввести новые ассоциации или оживить старые 
относительно всего вновь выученного.
Детский стишок о гороховой каше идеально подходил к данной ситуации. Он 
требовал от пациентки внимания, координации движений рук и ног, глаз, звукового 
внимания, активного моторного участия и, вероятно, он вызывал 
некоторые-идеомоторные и идеосенсорные движения, которые, весьма вероятно, 
индуцировала подсознательная речь.
Несомненно, то болезненное, раздражающее заикание, к которому намеренно и 
старательно прибегала сиделка пациентки, должно было вызвать у нее идеомоторные 
и идеосенсорные речевые действия. Нужно учесть и ту сильную естественную 
тенденцию заики тщательно выговаривать слова. Сюда, вероятно, входит и 
подсознательная речь, и эффективно усиленные речевые воспоминания, и 
соответствующие моторные воспоминания. Кроме того, это служило для возбуждения 
сильных защитных воспоминаний, желаний уйти от неприятностей вглубь себя. 
Афазия была неприятна ей, но оказалось, что есть выход, имеющий общее жизненно 
важное значение.
3. Ритмическое отбивание в такт музыке и прослушивание во время этого песен 
привели к идеомоторным и идеосенсорным речевым упражнениям, а особое 
комплексное сочетание отбивания ритма с правой и левой стороны и постоянный 
переход с левой стороны в правую сторону и наоборот должны были помочь 
появлению и дальнейшему развитию новых поочередных неврологических каналов для