больше, чем за свое незнание о шипах, о которые она ранится, срывая розу. 
Вместо того, чтобы прямо убеждать клиентку в том, что она не совершила ничего 
плохого, Вы пользуетесь метафорой, которая объединяет избавление от чувства 
вины ("Ты ведь не хотела причинить розе боль? Тебе она просто понравилась – и 
ты ее сорвала") с позитивным жизненным опытом ("Не кажется ли тебе, что на 
самом деле ты узнала про розу что-то хорошее?"). Терапевтическое действие этой 
метафоры состоит в том, что клиентка отныне получает новую установку: извлекать 
полезные уроки даже из неприятных житейских ситуаций. Вообще, это совершенно 
типичный путь познания мира – мы все так или иначе узнаем что-то новое и важное 
для себя именно из ситуаций такого рода. Метафора о розе с шипами ориентирует 
на "вторичное обучение", с которым нам всем не раз случалось иметь дело в 
повседневной жизни.
       Потом Вы проводите параллель между этой метафорой и травматической 
ситуацией, спрашивая клиентку: "А не кажется ли тебе, что после того, как ты 
уронила Элен в воду, ты тоже узнала что-то хорошее про вас обеих?" Этот вопрос 
активизирует ассоциативные подсознательные процессы, направленные на поиск 
индивидуальных коррелят рефрейминга. Своей активизацией подсознание обязано 
Вашим гениальным репликам, в которых приятное чувство удовлетворения, связанное 
с тем, что клиентка "узнала что-то хорошее о себе и об Элен", соседствует с 
неумолимой констатацией самого трагического события ("когда ты уронила Элен в 
воду"). Такое сопоставление служит ассоциативным мостиком к изменению 
отрицательной оценки всего инцидента. Позже мы увидим, что существовали, однако,
 и другие причины, из-за которых вся эта история так травмировала клиентку.
       Эриксон: (Кивает головой.)
       Росси: Вы часто прибегаете к таким простым метафорам, которые может 
понять даже ребенок. Если же Вы чувствуете, что использование метафоры мало что 
изменило – Вы делаете вывод о том, что событие стало травматическим вследствие 
целого ряда причин, которые пока еще остаются неизвестными.
       
       
       1.30. Рефрейминг травмы на основе терапевтических аналогий и силлогизмов
       Клиентка: Я не должна была ее срывать.
       Эриксон: Но ты ведь узнала что-то новое для себя. Предположим, ты долго 
ждала, пока роза раскроет свои прекрасные лепестки, а потом сорвала и 
искромсала ее. По-моему, это гораздо хуже, чем уронить Элен в ванну.
       Клиентка: Но она вся посинела.
       Эриксон: А как тебе кажется, что это означало?
       Клиентка: Она умирала.
       Эриксон: Ты когда-нибудь находилась в воде долгое время?
       Клиентка: Да.
       Эриксон: До тех пор, пока не начинала стучать зубами? И как ты при этом 
выглядела?
       Клиентка: Я была вся синяя.
       Эриксон: И ты считала, что умираешь?
       Клиентка: Нет.
       Эриксон: Но ты ведь сказала, что Элен посинела, потому что 
       умирала?
       Клиентка: Но она кашляла. А мама так испугалась.
       Эриксон: А сама ты когда-нибудь кашляла?
       Клиентка: Да.
       Эриксон: И умирала при этом?
       Клиентка: Нет.
       Эриксон: Стало быть, ни посинение, ни кашель сами по себе не ведут к 
смерти? Как ты думаешь, эту нехитрую истину тебе нужно знать? Это следует 
запомнить?
       Клиентка: Да.
       
       Росси: Для того, чтобы побудить клиентку к рефреймингу трагического 
эпизода с Элен, Вы начинаете оперировать терапевтическими аналогиями. Но 
клиентка не совсем с Вами соглашается. Чуть позже обнаружится, почему столь 
обычное происшествие обернулось для нее серьезной психологической травмой. 
       Финк: [В 1987] Мне кажется, фобия нашей клиентки вызвана несколькими 
причинами, и здесь мы с полным правом можем обратиться к психоаналитической 
интерпретации упомянутых событий. Во-первых, налицо интенсивное соперничество 
между сестрами. По-моему, наша клиентка не случайно уронила Элен. Ребенок 
закашлялся, посинел и почти задохнулся. И если я не ошибаюсь, мать сурово 
наказала нашу клиентку. Вторая причина связана со смертью отца. Он, видимо, 
купался (наверное, в озере Мичиган, где очень холодная вода), очень замерз и 
посинел от холода. Вскоре он заболел, стал кашлять – и по прошествии шести или 
восьми месяцев умер от скоротечной чахотки. Таким образом, получаемое уравнение 
с тремя неизвестными кашлем, посинением и смертью – неизбежно приводит к 
возникновению глобального страха воды. Напомню Вам, что клиентка даже не могла 
помыться в ванной или принять душ.
       
       
       1.31. Как избавиться от страха потерять материнскую любовь, обращаясь к 
простонародному языку и терапевтическим аналоги ям; снимает ли гипноз конфликт 
между полушариями головного мозга?
       Эриксон: Ты хочешь поговорить о чем-нибудь еще?
       Клиентка: Да. Как Вы считаете, мама нас любит?