Что же мы изменили в первом примере, с женщиной и следами на ковре?.. 
      Мы сохранили тот же контекст, но изменили смысл поведения в этом же 
контексте. Изменилось только одно: значение этого поведения. 
      Рассмотрим теперь другой пример. Предположим, что у человека есть жадная 
часть, и что, по его мнению, плохо иметь такую жадную часть. Вот один из 
способов произвести требуемое изменение: надо побудить его представить себе 
контекст или ситуацию, где было бы очень важно быть жадным, — скажем, после 
атомной войны, или в жадном стремлении к новому знанию. Вы всегда можете 
придумать некоторый контекст, в котором изменится и значение поведения. 
      Другой способ — обнаружить поведение, порождающее то, что человек 
называет "жадностью", и дать ему новое имя с новым смыслом. "Жадность" имеет 
отрицательные коннотации, но если вы дадите этому поведению другое имя, g 
положительными коннотациями, например, назовете его "способностью о себе 
позаботиться", то вы можете изменить смысл этого поведения. 
      "Игра с частями", как ее выполняет Вирджиния Сей-тер, — это ни что иное, 
как бесконечное повторение описанного выше, повторение самыми разнообразными 
способами. Если у вас есть хитрая и злая часть, она может быть со временем 
переименована в "вашу способность к конст — руктивному творчеству", или во 
что-нибудь другое. Неважно, какое имя вы придумаете, лишь бы оно имело 
положительные коннотации. Вы говорите человеку: 
      "Посмотри, каждая часть в тебе — это ценная часть, приносящая тебе нечто 
хорошее. Если ты некоторым образом организуешь свои части, чтобы они 
действовали согласованно и чтобы стало яснее, что они хотят для тебя сделать, 
то они будут работать лучше." 
      В случае "упрямой" дочери упрямство было в глазах отца чем"то 
действовавшим против него, но теперь оно каждый раз производит на него хорошее 
впечатление, потому что это поведение, как ему известно, поможет дочери в 
трудную минуту. И это меняет его внутреннюю реакцию. 
      В другом примере, когда мать смотрела на ковер и, ви-дела на нем следы, 
она воспринимала их как свидетельство, что она плохая хозяйка, не справляющаяся 
со своим делом. Но если вы измените смысл этих следов, если они означают 
теперь: "Возле вцс люи, которые вас любят", то ее переживание меняется. Это 
изменение переживания и есть единственно важная вещь в любой модели рефрейминга.
 Для этого и делается рефрейминг. 
      Мужчина: Когда вы изменяете смысл, не устанавливаете ли вы тем самым 
комплексную эквивалентность? 
      Да. В действительности, я даже не устанавливаю комплексную 
эквивалентность, а всего лишь изменяю ту, которая уже есть. Я просто выполняю 
обмен. У этой женщины уже есть комплексная эквивалентность. Она говдрит себе: 
"Следы на ковре означают плохую хозяйку, поэтому надо плохо чувствовать себя". 
Но я говорю ей: "Хорошо, если ты уж так наловчилась в комплексных 
эквивалентностях, попробуй — на другую". Эта другая куда приятнее, следы на 
ковре соответствует, что возле тебя любящие тебя люди, и потому надо 
чувствовать себя хорошо. 
      Чтобы рефрейминг у вас работал, иногда полезно представить себе чего 
делать не надо. Лесли могла посмотреть на эту женщину и сказать ей: "Ну, нет же,
 нет. Поймите, что все это не-так. Когда вы видите следы, это попросту означает,
 что рядом с вами близкие вам люди." И это не подействовало бы. Это не изменило 
бы ее внутренние переживания и ее реакцию. Очень важно, как вы располагаете 
вашу речь, и какие вы применяете выразительные средства. "Вы видите, на-ковре 
нет ни малейших следов! Вы его совершенно вычистили. Он пушистый. Вы видите 
белые ворсинки". Это подстройка: она реагирует на комплексную эквивалентность. 
Затем вы ведете: "И вдруг вы : ведь это означает, что вы совсем одна!" Это 
нечто такое, что ей никогда не приходило в голову. Вы понимаете, конечно, что 
это может быть и неверно. Может быть, вся семья в соседней комнате. Но в данном 
контексте это звучит столь осмысленно, что вы можете этим воспользоваться для 
воздействия на ее поведение. Теперь вы переключаете: "Сделайте на ковре следы и 
поймите, что возле вас ваши близкие." Предположим кто-нибудь говорит вам: "Я не 
в силах записывать лекцию. Я чувствую себя таким глупым!" Какой вид рефрейминга 
здесь больше подходит? Подействуют оба вида, но какой будет ближе к делу? Когда 
вы сталкиваетесь с комплексной эквивалентностью, как в этом примере, вы узнаете 
из нее нечто, касающееся смысла. Если я говорю, что чего-нибудь не люблю, 
особенно в других людях, это, как правило, имеет отношение к смыс — лу. Когда я 
говорю: "Что ж, Байрон на самом деле никогда не интересовался моим семинаром; 
он сидит себе где-то в углу", — я высказываюсь тем самым о смысле его поведения.
 
      Так вот, если вы обращаетесь ко мне с предложением: "Меня раздражает, 
когда происходит икс", — какой вид рефрейминга лучше всего подойдет?.. 
Рефрейминг смысла. А теперь скажите, к каким предложениям лучше всего подходит 
рефрейминг контекста? Женщина: "Мне неприятно сидеть в этой комнате. " 
Посмотрим, какой вид рефрейминга здесь ближе к делу: смысловой или контекстный. 
По существу, она говорит: "Мне не нравится то, что означает сидение в этой 
комнате", так что здесь снова дело в смысле. 
      А что, если я скажу вам: "Я веду себя просто как тиран? "... Это говорит 
вам нечто о контексте. Тиран по отношению к чему?.. или к кому?.. 
      Так в чем же различие между двумя формами? Каждая из них есть некоторое 
обобщение. Можете ли вы сказать, чем отличаются эти обобщения? Если вы можете 
определить, с — какой формой вы столкнулись, это скажет вам, какой вид 
рефрейминга ближе к делу. 
      Никакое поведение само по себе не полезно и не бесполезно. Любое