сигналы, Барни приготовил на всякий случай железный ломик). Я даже пугаюсь, что 
если подумаю об оружии, они нападут на меня. Если я не возьму ломик, они мне 
ничего не сделают. Они подходят ко мне и заставляют выйти из машины. Я чувствую 
большую усталость, но не боюсь. Мне кажется, что я сплю. Мои ноги больше не 
касаются земли. Это странно. Мне кажется, что ноги немного дрожат. Я боюсь 
открыть глаза, потому что тело подсказывает мне держать их закрытыми. Я не 
открываю их. Я не хочу быть прооперированным. Думаю об этом, но мои глаза 
остаются закрытыми. Это в моем воображении. Мне не больно. Только ощущение. 
Ощущение холода и слабости...
Из рассказа Бетти стало известно, что она чувствовала себя в летательном 
аппарате как дома. Ее осматривали отдельно от мужа. После этого она осталась на 
"операционном столе" и попросила одного из энлонавтов, который ей казался, по 
ее словам, "шефом", дать что- нибудь на память. Но он отклонил ее просьбу. О 
дальнейшем Бетти рассказывала:
...Я спросила "шефа", откуда он, потому что я сказала, что маю, что он не с 
Земли. Он поинтересовался, известно ли мне что-нибудь о Вселенной. Я ответила 
отрицательно. Практически я не знаю ничего. Он сказал, что ему хотелось бы, 
чтобы я знала больше. Я ответила, что и мне хотелось бы этого. Он дошел до угла 
стала и что-то открыл. Это был не ящичек. В металлической стене было отверстие. 
Он достал оттуда карту и спросил, видела ли я раньше подобные карты. Я 
пересекла комнату и оперлась о стол. Я посмотрела: карта длинная и узкая. По 
ней были разбросаны точки. Некоторые маленькие, как булавочные головки. Другие 
были размером с монету. Были линии, кривые линии, идущие от одной точки к 
другой. Из большого круга выходило многоликий. Большинство из них доходило до 
второго круга, самого близкого к первому, но не такого большого. Были толстые 
линии. Я задала ему вопрос, что они означают. Он ответил, что толстые линии - 
это деловые пути. Другие означают места, куда они ино1да отправляются. 
Пунктирные линии - это экспедиции. Я спросила его, откуда они летят. Он мне 
ответил вопросом: "Где вы находитесь на этой карте?" Я сказала, улыбаясь, что 
не знаю. Тоща он добавил: "Если вы не знаете, ще находитесь, я не M0iy 
объяснить вам, откуда лечу". Он отложил карту, и она свернулась. Поставил ее в 
стену и закрыл отверстие. Я чувствовала себя глупо, потому что не знала, ще на 
этой карте Земля...
Я специально позволил себе привести такую длинную цитату, чтобы каждый понял 
неловкое положение, в какое мог бы попасть любой из нас на месте Бетти. Однако 
создается впечатление, что белая американка (Барни чернокожий!) держалась более 
свободно и рациональнее воспринимала событие, тогда как ее муж не смог 
избавиться от своего первоначального страха и до конца вел себя как подопытное 
животное. А Бетти настаивала, чтобы ей дали на память "книгу со странными 
знаками", и, когда "шеф" отказал, она произнесла: "Вы можете отобрать у меня 
книгу, но не заставите забыть все это!" "Шеф" засмеялся и ответил: "Вы, 
вероятно, вспомните, но это причинит вам только боль, потому что Барни не 
вспомнит. Лучше и вам забыть!"
28 марта доктор Саймон ознакомил супругов с магни- тофонными записями сеансов. 
Барни не поверил, что мог рассказывать подобные вещи. Он был потрясен сильнее 
жены, потому что до инцидента он не признавал существования "летающих тарелок", 
тогда как в семейных спорах Бетти была их защитницей. Наверное, это и было 
причиной такого сильного переживания. Его лечение не привело к успокоительным 
результатам. В 1967 году они захотели, чтобы их снова расспросили под гипнозом. 
На этот раз на сеансах присутствовал и доктор Хайнек. Он пишет
Вскоре после опубликования книги Фулера его и меня пригласили пообедать с 
Хиллами в доме доктора Саймона в окрестностях Бостона. С предварительного 
согласия всех сторон Саймон ввел Хиллов в гипнотический транс и разрешил мне 
расспросить их, пока они были под гипнозом. Для меня это было очень большим 
переживанием... Бетти и Барни говорили запинаясь, даже в эмоционально 
напряженных моментах... были долгие паузы. Однако у меня ни разу не создалось 
впечатления, что это преднамеренная попытка избежать передачи информации. 
Позднее, вечером, Хиллы были в хорошем настроении, очаровательны и разговорчивы.
 Не могло быть и речи о какой-либо их ненормальности. Несколько выдержек из 
гипнотического сеанса проиллюстрируют силу их эмоционального переживания под 
действием гипноза и их очевидную искренность.
Мы приведем только два коротких отрывка:
Хайнек: Барни, вы все ясно вспомните, и я хочу, чтобы вы рассказали, что 
случилось; вы говорили, что услышали звук "бип-бип-бип" и что потом вы снова 
ожили. Вы мне скажете, что произошло, коща вы пошли вниз по дороге.
Барии сразу же начал рассказывать, предполагаю, что с того момента, когда они 
встретили гуманоидов.
Барни: Бетти, он там, он там! О боже, это сумасшествие. Я еду поперек моста, а 
не по шоссе N 3. Олелемале, олеле, олеле, боже мой! (Барни очень тяжело дышит в 
этот момент.) О, я нс могу поверить... На дороге люди. Я не могу этому поверить.
 Я не хочу продолжать. Я не могу быть там. Это Луна.
Саймон: Продолжайте, Барни. Вы вспомните все ясно-ясно.
Барни: Я вне машины и иду от шоссе в лес. Оранжевое сияние; что-то там есть. О, 
если бы у меня ()ыло мое ружье, только если бы у меня было мое ружье! 
(Взволнованным и отчаянным голосом.) Мы поднимаемся по ступенькам. Я хочу выйти,
 но не могу. Большое желание ударить наугад, но не могу...
(Мы пропускаем уже известную часть записи, сейчас слово имеет Бетти.)
Хаичек: Видели ли вы раньше что-то, что походило бы па это? Бетти:
Нет. Хайнек: Освещала ли его луна? Могли ли вы в это время видеть лу
ну? Бетти: Была очень лунная ночь. Было не так светло, как днем, но я могла