на базу.
После того как истребители спугнули неизвестных в районе Вашингтона, те или 
другие огни объявились южнее, в штате Виргиния. Очевидцы звонили на авиабазу 
Лэнгли – странные штуковины у них на глазах вращались вокруг своей оси, меняли 
окраску. Дежурный авиабазы сам видел в небе светящийся кокон и поднял 
истребитель. Тот погнался, но кокон исчез. По словам пилота, впечатление было 
такое, будто лампочку погасили.
Улетели истребители, неизвестные вновь вернулись на экраны Центра управления. 
Алберт Чоп через командный пункт в Пентагоне снова поднял в воздух 
перехватчиков. Пилоты подошли к Вашингтону, включили форсаж и устремились в 
погоню за светящимися нечто, но те легко уходили или становились невидимками. 
Если пилоту и удавалось поймать их на экране бортового радара, изображение 
держалось считанные секунды.
Сколько раз той ночью поднимались в воздух перехватчики над Вашингтоном? В 
рапорте майора Фурне говорится о двух перехватах звеньями F-94 и о 
бомбардировщике В-25, который в течение восьмидесяти минут, ведомый Центром 
управления полетами, безуспешно пытался сблизиться с неопознанными объектами. 
Но вылетов было больше. Фурне покинул диспетчерский зал раньше остальных и, 
очевидно, не присутствовал при самом драматичном перехвате. О нем рассказал 
Алберт Чоп.
Около трех утра, когда неизвестные снова высыпали на экране, Чоп запросил 
перехватчиков. При подлете к столице истребителям предложили разделиться. 
Одного Барнс вывел на цель севернее, другого южнее Вашингтона. Пилот, летевший 
на юг, передал, что ничего не видит, хотя экран большого радара показывал 
самолет сближается с целью. Тут услышали голос пилота, летевшего в северном 
направлении: «Вижу, они прямо передо мной. Огромные сине-белые огни». Дальше 
словами Алберта Чопа:
«Судя по радару, сближение происходило быстро. Пилот вторично вышел на связь. 
Он был возбужден, в чем я нисколько его не виню, он сказал: „Теперь они 
окружают меня“. И после паузы: „Похоже, круг смыкается“. А несколько мгновений 
спустя пилот, помню, произнес почти с мольбою в голосе: „Что мне делать?“ Да, 
мы тоже видели, что неизвестные вроде бы окружают его самолет. И 
переглядывались в недоумении. Через десять-двадцать секунд пилот снова подал 
голос: „Теперь они уходят“. Затем сообщил, что возвращается на базу. НЛО 
оставались на экране до пяти утра.»
В тот уик-энд происходящее в ночном небе над Вашингтоном напоминало авиационный 
парад. Его устроители, казалось бы, решили продемонстрировать немногочисленной 
избранной публике несравненные тактико-технические качества своих летательных 
аппаратов. Вот один, прострочив пунктиром экран радара, не сбавляя скорости, 
совершил поворот под углом в девяносто градусов. Другой неизвестный, шедший со 
скоростью в сто миль, застыл на месте, а спустя мгновение с той же скоростью 
двинулся в обратном направлении.
После одиночных трюков началось нечто вроде парада-алле, когда все участники 
представления выходят на манеж и каждый делает что может. Одни зависали в 
воздухе, другие ходили кругами, третьи на экране вычерчивали ломаные линии на 
манер тех, что рисуют на дверцах трансформаторных шкафов с высоким напряжением. 
Четвертый являл свои скоростные возможности. Оператор, наблюдавший воздушную 
феерию на экране радара ASR-1 для слежения за сверхскоростными самолетами, 
вычислил скорость пролетавшего над базой Андруз объекта. 7200 миль в час! Или 
две мили в секунду.
После безуспешных попыток сблизить истребители со светящимися объектами, после 
их повторных исчезновений с экрана, у Гарри Барнса возникло ощущение, что 
капитаны таинственных кораблей слышат и понимают отдаваемые им команды. Позже 
Дональд Кихо спросит у Барнса: почему он напрямик не обратился к уфонавтам, 
ведь это его обязанность – вступать в контакт с любым воздушным кораблем в зоне 
действия радара. И Гарри Барнс ответит: «Если бы я задал вопрос и услышал ответ,
 у меня бы волосы на голове встали дыбом».
Не только этого, пожалуй, боялся Барнс. Если бы он задал вопрос и не услышал 
ответа, а скорее всего так оно и случилось бы, он мог оказаться пациентом 
психиатрической клиники и вряд ли бы остался старшим авиадиспетчером.
Первые полосы газет пестрели заголовками о втором пришествии летающих тарелок. 
Эта тема на время затмила – вещь неслыханная! – другое важное событие: 
происходивший конгресс демократической партии. И шума было бы больше, узнай 
репортеры, что целую неделю телетайпы Пентагона и АТИСа без отдыха принимали 
донесения об НЛО, сначала десятка три в сутки, а после 27 июля – до сорока. По 
признанию Руппельта, «такие же хорошие, если не лучше, чем вашингтонский 
инцидент». Две трети из них, похоже, и после придирчивых расследований обречены 
были остаться в списке «неизвестных». Вот одно из них, No 1584.
Двадцать четвертого июля, ясным безоблачным днем, два полковника совершали 
перелет с авиабазы Гамильтон близ Сан-Франциско в Колорадо-Спрингс. В 15.40 на 
высоте одиннадцати тысяч футов, в районе Карсон-Синк, штат Невада, пилот и 
пассажир В-25 увидели впереди, справа от себя три объекта. Шли они клином, и 
летчики решили, что это истребители F-86. Несколько секунд спустя неизвестные 
пронеслись мимо: серебристые ракеты со стреловидным крылом, но без хвоста и 
кабины. Скорость по крайней мере трижды превышала предельную скорость F-86. При 
сближении неизвестные взяли влево и быстро скрылись.
Что было делать с подобным сообщением? Самое простое – объявить полковников 
сумасшедшими. Но сумасшедшими пришлось бы признать десятки других 
военнослужащих, которые в те дни на земле и в небе наблюдали диковинные вещи. И 
ответить на вопрос: почему люди, прошедшие строгие медицинские проверки и тесты,