ценностей неприметно преобразились".
Даже если человеку хватит здравого смысла не относиться к инопланетянам как к 
новым богам, с его неизлечимым антропоцентризмом будет покончено.
РЕЛИГИЯ, ПОЛИТИКА И ПРОБЛЕМА ИНОПЛАНЕТЯН
Отношения человека, религии и науки всегда были очень тесными и вместе с тем 
очень сложными. На заре цивилизации люди неизбежно смешивали науку и религию. 
Первая не могла существовать без второй, а та пыталась истолковать все, что 
человеку не удавалось понять.
По мере того как человек находил разумные объяснения изучаемым явлениям, его 
отношение к Богу менялось: он склонялся то к отрицанию Его существования, то к 
непомерной экзальтации. Советский космонавт с торжеством объявляет, что не 
видел в косомосе Бога, а американский приносит молитву перед лицом 
бесконечности...
Конечно, в эпоху Тейяра де Шардена рационализм и сциентизм (абсолютизация роли 
науки) вышли из моды. Но позволительно все же удивиться, как в наше время, 
когда человечество уже осваивает околоземное пространство и мечтает о встрече с 
иными цивилизациями, многие еще пытаются рассматривать эти проблемы через 
призму традиционных религий! Однако следует остерегаться чрезмерного оптимизма. 
Ведь в случае контакта с инопланетянами верующим будет небезразлично отношение 
к этому событию тех, кто взял на себя миссию объяснять смысл нашей бренной 
земной жизни на основании религиозных догм.
Очевидно, что не для всех религий удар будет одинаково силен. Некоторые даже не 
поколеблются в своем философском индифферентизме. Так, например, будет с 
конфуцианством. Это совсем не значит, что оно вообще не отреагирует на новый 
факт. Просто оно примет его как новую истину, как очевидность, против которой 
древняя мудрость велит напрасно не бунтовать.
Буддисты, видимо, поведут себя так же, как конфуцианты. Ведь их не интересуют 
проблемы окружающего мира, а тем более то, что происходит за пределами Земли.
Брахманисты и индуисты давно населили небесные тела множеством божеств. Они 
олицетворили звезды. Они вообще все предвидели, мифологизировав, а иногда и 
обожествив основные астрономические явления. Едва ли для них реальность может 
оказаться богаче вымысла.
Зато для мусульманина потрясение может стать весьма сильным. Ведь в Коране - 
книге, на которую опирается его вера, где все предусмотрено и даны все правила 
жизни, - ничего не говорится об инопланетянах. Поэтому исламский мир, надо 
предполагать, с трудом перенесет это событие. Разве что укоренившийся в 
арабских
народах фатализм послужит им надежным щитом. Тогда они отгородятся от новых 
планетарных и космических перспектив гордым равнодушием..
Мы лишь в последнюю очередь говорим о том, как бы могли повести себя в этой 
ситуации последователи христианской религии, поскольку положение Церкви было бы 
весьма дискомфортно. Христианство покоится на догмате Воплощения Бога, и 
антропоцентричнее этого ничего быть не может. Когда рухнул геоцентризм и Земля 
стала одной из многих планет, христианский догмат был поколеблен: стало труднее 
понять, почему именно Земля удостоилась посещения Самого Бога в человеческом 
облике.
Если же мы убедимся в существовании других разумных рас, проблема Воплощения 
станет еще намного острее. "Как могло случиться, - наивно спрашивает А. Жире, - 
что Создатель миллионов миров оказал нам чрезвычайную честь, послав Свое Слово, 
Единородного Сына на нашу Землю, не имеющую ничего чрезвычайного, напротив того 
- один из мельчайших комочков вещества в космосе?"
Но уже Камилл Фламмарион заметил, что "если мы будем вводить в понятие о 
Всемогут щем различие между большим и меньшим, это будет ложным и неполным 
представлением о Нем... Приписывая Богу наши ощущения, мы неизбежно тем самым 
приписываем Ему несовершенства нашей природы".
Даже не имея еще доказательств существования других разумных существ, некоторые 
мыслители заранее стремятся примирить догмат с тем, что рано или поздно 
неизбежно станет истиной. "Разве не могла эта сила, осенившая среднюю планету 
системы (вероятно, потому, что планета в том нуждалась), осенить расу 
какой-либо иной планеты в прошлом, когда пробил час ее
ния, или в будущем, когда исполнится мера времен?" - пишет сэр Дэвид Брюстер, А 
вот что говорит отец Тейяр де Шарден: "Чтобы быть Альфой и Омегой, Христос 
должен, не теряя Своей человеческой природы, стать со-сущим физической 
безмерности Длительности и Пространства. Чтобы царствовать на Земле, Он дожен 
сверходухотворить мир".
Мы воздержимся от комментариев*. Религии - все религии - уже пережили глубокий 
кризис. Несомненно, личная вера многих пострадает, но можно предположить, что 
Церкви от этого не поколеблются. Ведь идейная революция, нараставшая в течение 
последних четырехпяти столетий, более протяженная во времени, но и более 
коренная, чем посещение инопланетян, - должна была потрясти их еще сильнее.
Внезапное явление разумных существ, забота, если угодно, о мнении, которое 
могут составить о нас эти беспристрастные наблюдатели, должны были бы помочь 
становлению нового сознания в масштабах нашей планеты. Если наша средневековая 
политика предстанет без прикрас, инопланетяне испытают отвращение, описанное в 
ряде философских повестей "Персидских письмах" или "Микромегасе".
И политическая обстановка, благодаря открытиям, которые мы совершим в космосе, 
тоже изменится. Лучшее доказательство тому - первое событие в этом роде, 
пережитое нашей цивилизацией.
В 3 часа 56 минут в понедельник 21 июля 1969 года житель Земли Нейл Армстронг 
первым