непосредственных результатов станет беспроводная передача сообщений, по морю 
или по суше, на огромные расстояния. Я уже продемонстрировал с помощью решающих 
испытаний практическую осуществимость передачи сигнала с помощью моей системы 
от одной до другой точки земного шара, неважно, насколько удаленных друг от 
друга, и вскорости я обращу неверующих в свою веру.
У меня есть все причины поздравить себя с тем, что в ходе этих экспериментов, 
многие из которых были исключительно тонкими и рискованными, ни я сам, ни мои 
ассистенты не получили никаких повреждений. Во время работы с этими мощными 
электрическими колебаниями иногда происходили самые необычные явления. Из-за 
некоторой интерференции колебаний на огромные расстояния могли выскакивать 
настоящие огненные шары, и если бы кто-то находился на их пути или вблизи, он 
был бы моментально уничтожен. Аппаратура, подобная той, которую использую я, 
может легко убить сразу триста тысяч человек. Я заметил, что нагрузка на моих 
ассистентов была сильной, и некоторые из них не смогли выдержать критического 
нервного напряжения. Но эти опасности не доминировали всецело, и управление 
аппаратурой, пусть и мощной, не содержало в себе никакого риска.
Когда я улучшал свои приборы для получения мощных электрических действий, я 
также совершенствовал устройства для обнаружения слабых последствий. Одной из 
наиболее интересных, а также имеющих огромную практическую важность, стала 
разработка определенных приспособлений для обнаружения на расстоянии в много 
сотен миль приближающегося шторма, его направления, скорости и пройденного 
расстояния. Это оборудование наверняка окажется ценным в будущих 
метеорологических наблюдениях и исследованиях и будет особенно полезно для 
многих целей мореплавания.
Именно в ходе этой работы я впервые заметил таинственные воздействия, которые 
вызвали такой необычный интерес. Я усовершенствовал соответствующую аппаратуру 
таким образом, что из своей лаборатории в горах Колорадо мог чувствовать, так 
сказать, пульс земного шара, регистрируя все изменения электрического поля, 
возникающие в радиусе одиннадцати сотен миль.



Ошеломленный успехом

Я никогда не смогу забыть первые ощущения, которые я испытал, когда мне в 
голову пришла догадка, что я обнаружил нечто, что, возможно, может иметь 
неисчислимые последствия для человечества. Я ощущал, как будто присутствую при 
рождении нового знания или раскрытии величайшей истины. Даже сейчас временами я 
могу живо вспомнить это происшествие и увидеть свои приборы, как будто они в 
самом деле находятся передо мной. Мои первые наблюдения решительно ошеломили 
меня, как будто в них присутствовало нечто таинственное, если не сказать 
сверхъестественное, и я был в одиночестве в своей лаборатории ночью, но в тот 
момент идея о том, что эти возмущения могут быть сигналами, контролируемыми 
разумом, еще не явилась мне.
Изменения, которые я зафиксировал, были периодическими, и с таким ясным 
указанием на количество и порядок, что они не могли быть следствием ни одной 
известной мне причины. Конечно, мне были известны электрические возмущения, 
производимые Солнцем, северным сиянием и токами Земли, но я был уверен, 
насколько можно быть уверенным в чем-то, что эти изменения не были вызваны ни 
одной из этих причин. Природа моих экспериментов предотвращала возможность 
изменений, вызываемых атмосферными возмущениями, о которых опрометчиво говорят 
некоторые. Через некоторое время в моей голове блеснула мысль о том, что 
возмущения, которые я наблюдал, могут находиться под контролем разума. Хотя я 
не мог расшифровать их значения, было невозможно думать о них как об абсолютно 
случайных. Во мне непрерывно росло чувство, что я был первым, кто слышал 
приветствие одной планеты другой. Эти электрические сигналы преследовали 
какую-то цель; и именно это убеждение я изложил обществу Красного Креста, когда 
оно попросило меня указать одно из возможных великих достижений следующей сотни 
лет: возможно, это будет подтверждение и истолкование этого планетного вызова 
нам.
С моим возвращением в Нью-Йорк все мое внимание поглотила более срочная работа; 
но я никогда не переставал думать об этих экспериментальных данных и 
наблюдениях, сделанных в Колорадо. Я постоянно прилагал усилия к улучшению и 
совершенствованию своей аппаратуры и в максимально короткий срок возобновил 
свои прерванные изыскания с того места, где я был вынужден отложить их на время.




Общение с марсианами

На современной стадии развития не существует непреодолимых препятствий для 
создания устройства, способного передавать сигнал на Марс, равно как и не 
составляет большой сложности записывать сигналы, передающиеся нам обитателями 
этой планеты, если они искусны в электрике. Если общение будет однажды 
установлено, пусть и на самом простом уровне, например, обычного ряда цифр, 
переход к более вразумительному общению будет быстрым. Абсолютная уверенность в 
том, что прием и обмен сообщениями установлен, появится тогда, когда мы сможем 
ответить, например, цифрой «четыре» на сигнал «одни, два, три». Марсиане или 
обитатели той планеты, что посылает нам сигналы, сразу поймут, что мы поймали