— Платить журналистам за статьи «Берегитесь переменного тока!»? Знаете, это 
просто умора.
Эдисон хлопнул в ладоши и воскликнул:
— …Забудем про эти планы, эти… фантасмагории! К счастью, ваш метод абсолютно 
неприменим.
— Нет, применим…
— Неприменим! Но, послушайте, если вы сумеете усовершенствовать моторы на 
постоянном токе, то сможете неплохо заработать — скажем, пятьдесят тысяч 
долларов.
Тесла посмотрел на него горящими глазами.
Брови у Эдисона были неподвижны. От него исходил кисловатый запах, поскольку 
ванну он принимал ежемесячно, «независимо от того, надо или нет». Говорили, что 
его жена сходит с ума. Говорили, что он сам лечит ее. Много чего говорили. 
Узкие губы давили сигару. Нос его напоминал какой-то овощ. Волосы упали на лоб, 
как трава в засуху.
Тесла смотрел, смотрел и не мог поверить себе.
Он настолько зависел от этого человека, что не смел видеть его в дурном свете.
Он не смел разозлиться.
Он не мог позволить себе разочароваться в этом потном, глухом мужике с висячими 
усами и мертвыми волосами. Если Эдисон не понимает его, то кто поймет его на 
этом свете?
Он будет работать. Он докажет…
Он ежедневно устанавливал лампы на станции Перл-стрит и на соседнем 
сталелитейном заводе «Герк». Перешагивал через шины, коробки со стеклянными 
тубами и ящики с магическими надписями. Это были посылки с экспериментальными 
материалами из Панараибо, Малайи и Конго, которые казались Тесле не иначе как 
колониальными миражами, набитыми лемурами и попугаями.
Миром была лаборатория. Нью-Йорк для него не существовал.
И все-таки…
В тот год он впервые познал жар нью-йоркского лета. В знаменитую лабораторию 
заглядывали финансисты. Приходил сам султан Уолл-стрит, Джон Пирпойнт Морган, в 
цилиндре, похожем на трубу паровоза. Миллионеры в черном выглядели как служащие 
похоронного бюро, а Пирпойнт — как его владелец. Тесла видел его издалека, и 
тот произвел на него странное впечатление.
— Будто ему кто-то мешок на голову надел, — объяснил он Малышу Бенни.
Работая над патентами ламп и разрабатывая дизайн моторов постоянного тока, 
Тесла познакомился с человеком, у которого было длинное лицо, холодные глаза и 
тонкие, очень подвижные губы. Мужчина усмехнулся и подчеркнуто официально 
представился:
— Роберт Лейн. — Лейн, подмигнув, протянул визитку. — Если вам понадобится 
финансист для ваших ламп…
— Нет. Мне и здесь хорошо, — тут же отозвался Тесла.
— Я знаю, что вам хорошо, — многозначительно ответил Лейн.
На сталелитейном заводе «Герк» эксперименты длились по двадцать часов. С 
муравьиным упрямством здесь пробовали, пробовали и пробовали. Однажды ночью 
Эдисон запер ассистентов в лаборатории. На вторую ночь он решил, что им пора 
повеселиться.
— Пошли, бессонные мои! — орал он. — Пора, бессонные мои!
Как собаки, спущенные с цепи, бессонные люди Эдисона вырвались в летний город. 
Начали с того, что на Пятой авеню ввалились в венгерский ресторан. Пол был 
усыпан еловыми опилками. Жалобная пила стонала под смычком.
— Пива! Мяса! Огурцов! — кричали они, скрипя стульями и составляя столы.
— Мне гуляш!
— И мне!
— Простите, это все, что у вас есть? — спросил Том Коннели дядюшку Иоганна, 
который лично пришел их обслужить.
Хозяин Иоганн растаял в воздухе, появляясь только для того, чтобы поставить на 
стол стаканы и тарелки.
Снаружи лаяли золотые псы лета.
Малыш Бенни очаровывал бессонных ослепительнейшей улыбкой, которая могла бы 
украсить сборище самых отчаянных босяков. Он хлопнул Иоганна по спине и 
похвалил:
— В мире нет морды отвратительнее и официанта лучше!
Коннели, скривив губы, сообщил, что за год до того, как Тесла «сошел на берег», 
Нью-Йорк получил одно из чудес света — Бруклинский мост.
— Садов Семирамиды больше нет, а мост все еще стоит, — поучал сотрудников 
начитанный Эдисон.



35. Смерть скелета

Две вещи мешали Тесле сдружиться с коллегами.
Во-первых, он прибыл из Парижа. Бессонные знали, что он все цены считает во 
франках, за что и прозвали его Парижанином. А как только они прознали, что он 
ходит в оперу, за его спиной стало частенько раздаваться:
— Нет, ты только посмотри на это кошачье треугольное лицо! Смотри, уши у него 
как у летучей мыши!
Некоторые утверждали, что он носит женское нижнее белье.
Во-вторых, Тесла родился не в Париже.