автомобиля. Тесла, ослепленный дождем, возвращался в отель. Ветер вывернул 
наизнанку его зонт, так что он не заметил такси, которое не заметило его. 
Таксист не услышал визга собственных тормозов.
Немые шины скользнули по воде.
Удар отбросил старика на пять метров. Левый ботинок перелетел через улицу и 
упал на козырек кафе. Таксист промок, едва распахнув дверцу.
— И задница у меня насквозь промокла, — жаловался он вечером, опустив ноги в 
тазик с горячей водой.
Он увидел старика в луже, белого, будто сварившегося в воде, кипящей под дождем 
мелкими пузырьками.
— Мама миа! — запричитал он вместо молчащего Теслы.
Старика подняла хозяйка ближайшего ювелирного магазина Мария Ганц. Таксист 
вылил воду из ботинка и протянул его Тесле. Он объяснял свою невиновность 
красноречивыми жестами. Мокрые прохожие раскрыли над ними зонты.
— Вы можете? — спрашивали они.
— Оставьте, — бормотал старик. — Оставьте меня.
— Может, в госпиталь? — участливо шепнула миссис Ганц.
— Отвезите меня в отель! — упорно бормотал Тесла.
В отель его отвез тот же шофер, который сбил его. Итальянец маленьким кулачком 
тер свое сердце и хватался за плечо Теслы. Пострадавший морщился, когда шофер и 
портье вносили его в отель. Два дня он старался силой воли превозмочь боль.
— Все в порядке! — повторял он.
Не переоценивавший свои знания серьезный гостиничный врач не согласился с ним:
— Повреждена грудная клетка, — вынес он приговор. — Сломаны три ребра. 
Воспаление легких!
С возрастом Тесла все хуже переносил, когда ему противоречили. Разве он не 
чувствует свое тело? Дважды он тонул, однажды его чуть не сварили заживо, один 
раз он чуть не сгорел. Врачи по крайней мере трижды отказывали ему в 
выздоровлении.

— Noli me tangere!
[19]
— приказал он.

Он начал проводить многие часы в обществе одинокого паука. Ножки у паука были 
такие тоненькие, что, казалось, он сам их себе выткал.
То и дело он терял сознание.
Молнии в небе соревновались с молниями неоновых реклам. Молнии ударяли его в 
ребра.

Грязное небо было испещрено светом. Падающие молнии стремились лизнуть его. 
Никола плакал и одновременно смеялся страшным смехом.


— 
Ты желал огня Прометея? Вот тебе его огонь! — вещал ему голос из молнии.


Он плакал навзрыд. Он был одиноким, самым одиноким человеком в мире. Он был 
настолько одинок, что даже обрадовался, когда узрел в небе страшный силуэт, 
когда зашумели крылья и когда огромный орел уселся в его паху.


— 
Здравствуй, единственный друг мой!


Орел вонзил когти в его печень.


Тесла вскрикнул во весь голос.


Ударила сдвоенная молния. Тесла оскалился, и она отскочила от его зубов, как от 
зеркала. Кавказ вздрогнул.


— Оставь меня! — шепнул он.


У орла были не птичьи, человеческие глаза. Орел поднял окровавленный клюв и 
беззлобно моргнул. Никола крикнул так, что все небо осветилось молниями. Да, 
это были человеческие глаза, знакомые глаза…


Глаза его брата Данилы.

В сверкании молний звонок телефона вытащил его из кошмара.
— Как вы? — спросил его Гернсбек.
Тесла страдальчески шептал в трубку: