просто осунулся и побледнел, не только стал предпочитать карандаш перу и 
чернилам, он полностью пересмотрел принципы исследовательской работы и 
стратегию продвижения собственных изобретений.
После болезни Тесла начинает работать с лихорадочной скоростью, мало заботясь о 
патентах, и предлагает свои изобретения любому, кто готов заплатить, — 
независимо от политических пристрастий и страны, которую покупатель занимает в 
военных конфликтах. Новые принципы работы он декларирует в 1904 году:


«…Хочу объявить, что в связи с коммерческим представлением своих изобретений я 
буду предоставлять профессиональные услуги в общем направлении консультирующего 
электрика и инженера… Любая поставленная передо мной и принятая мной задача 
будет решаться основательно и добросовестно…»


Вскоре он действительно создаст огромное количество перспективных разработок, 
многие из которых позже окажутся в списке утерянных или утраченных. Характер 
самих открытий предопределил их печальную участь.
Не только Тесла изменился — мир вокруг не был статичен. «Биржевая паника 1907 
года» сменилась затяжной рецессией. За пятьдесят лет идеология «прогресса» 
потускнела, утратила привлекательность, обветшала и пошла трещинами. Из каждой 
такой трещины проглядывали опасные ростки нового социального устройства, 
абстрактного «равенства», основанного на жесткой распределительной модели 
вместо привычного «социального договора». Только всеобщая апатия, в которую 
погрузился так называемый цивилизованный мир в десятых годах прошлого века, под 
эстетскими лозунгами модернизма, несколько отдалила социальный взрыв.

Единственным средством отсрочить кончину «его величества прогресса» становилась 
серьезная, долговременная военная кампания. Неизбежность большой войны понимали 
и политики, и промышленники, и инженеры. Все силы научного мира были экстренно 
переброшены на военные проекты, армии вооружались новыми, технически 
совершенными орудиями, опробовали новые виды взрывчатых веществ — всяческие 
«тюрпениты» и «шимозы»,
[39]
боевые отравляющие газы, военные примеривались к стратегиям боев под водой и в 
воздухе.

Перспектива войны обременяла Теслу тяжелыми мыслями: еще подростком ему 
довелось стать очевидцем ужасов войны — во время конфликта Австро-Венгрии и 
Османской империи. Тесла помнил сожженные деревни, изувеченные штыками тела, 
подвешенные за ноги к деревьям во имя устрашения врага. Он помнил, как на узких 
горных дорогах телеги, перевозившие груды трупов в мундирах, не могли 
разъехаться с кибитками беженцев, а страх и отчаяние охватывали всех и каждого.
Но реальность новой войны превзошла все прежние ужасы — с 1914 года газеты 
запестрели репортажами о применении отравляющих газов, «летающие крейсеры» 
Цеппелина сбрасывали воздушные бомбы и смертоносные иглы на британские города и 
армейские части, а морские торпеды и глубинные бомбы уносили жизни моряков. 
Человеческие потери всего за один день военных действий доходили до 25 тысяч 
человек.
Мог ли он — ученый — остановить новую волну кошмара?
«…с чисто научной точки зрения конфликт такого большого масштаба может 
прекратиться лишь вследствие истощения ресурсов» — так реалистически оценивал 
Тесла перспективы военного конфликта, разъедавшего Европу с 1914 года, а в 
семнадцатом году, после вступления в войну США, он уже был гораздо 
категоричней: «Бессмысленно мечтать о разоружении и всеобщем мире перед лицом 
ужасающих событий, которые разворачиваются сейчас. Они убедительно доказывают, 
что ни одной стране не будет позволено править всеми остальными каким бы то ни 
было образом».
Затянувшаяся война подтолкнула Теслу к парадоксальным выводам — он считал, что 
войну сможет остановить только новое, совершенное оружие.
Но оружие, о котором мечтал ученый, не имело ничего общего с «оружием 
возмездия» или «смертоносным сверхоружием» — любимым мифом военных историков. 
Это было оружие более мощное, чем все существующие вооружения, взятые вместе; 
оружие, способное уничтожить и побежденных, и победителей безотносительно к 
месту, где оно находится, и даже создать угрозу для всей планеты целиком. Само 
существование такого оружия превратит любую войну в бессмыслицу, считал Тесла, 
и потому не имело принципиального значения, в чьих руках оно будет находиться.
Безусловно, в современной геополитической терминологии описанное сверхоружие 
соответствует термину «оружие массового поражения», а сама доктрина 
умиротворения враждующих государств, которую пропагандировал прозорливый 
сербский изобретатель, предвосхищает современную концепцию «стратегического 
сдерживания».
Термин «стратегия сдерживания» был предложен еще в сороковых годах XX века 
дипломатом Джорджем Кеннаном и предполагает наличие у обороняющейся стороны 
возможности нанести агрессору ущерб, который существенно превзойдет его 
стратегический перевес, достигнутый за счет первого удара. В шестидесятых годах 
прошлого века новые отрасли науки, основанные на использовании математических 
моделей, переживали период бурного развития, особенно выделялась «теория 
конфликтов». У ученых появилась возможность строить сложные модели военных 
стратегий, так доктрина «сдерживания» была дополнена понятием «гарантированное