— Насколько я помню, я покинул материнскую утробу при ярком электрическом 
освещении, даже излишне ярком, как мне тогда показалось.
— Все шутить! Но случилось это действительно до твоего рождения, задолго до.
— Сколько лет было этому Мифосаулу?
— Мафусаилу, с твоего позволения. Почти столько же, под девяносто.
— Не приведи господи!
— А еще, по слухам, он изобрел «лучи смерти».
— Это когда же? На днях?
— Будь серьезнее! Изобрел или не изобрел, никто точно не знает, но все сходятся 
во мнении, что вполне мог изобрести. Он был, как я уже говорил, великий 
изобретатель, настоящий изобретатель.
— То есть сумасшедший?
— Не без этого.
— Час от часу не легче.
— Тебе не придется иметь с ним дела.
— Это утешает.
— Будь серьезнее! — в очередной раз призвал Горзух. — Необходимо срочно 
наложить арест на все имущество Николы Теслы.
— Незаконное изъятие собственности. Дело «Майкл Гопдштейн против Соединенных 
Штатов». — блеснул эрудицией Джермен.
— Все чисто. У него наследники — в Европе. Начни со склада на Манхэттене, угол 
Пятьдесят второй улицы и Седьмой авеню. Туда Тесла переправил все имущество из 
своего последнего офиса. На него, то есть на имущество, уже покушались 
владельцы склада, Тесла не платил за хранение. У него была такая привычка — не 
платить.
— Очень милая привычка!
— Да, поэтому после склада проверь все отели, где он когда-либо жил, вполне 
возможно, что там, на складах или в залоге тоже имеются документы.
— Так что нас интересует: имущество или документы?
— Документы, документы. Чертежи, расчеты, описания экспериментов — все!
— То есть изымаю всю эту макулатуру?
— Всю не надо. Оставь что-нибудь наследникам на память. К тебе в помощь 
прибудут эксперты. Твое дело — обеспечить контроль над имуществом и отгонять 
адвокатов наследников, если они появятся. Все! Приступай! Эксперты прибудут на 
манхэттенский склад. Будет очень некрасиво, если они прибудут туда раньше тебя.
«Почему я, будущее светило американской юриспруденции, должен заниматься такой 
ерундой, да еще за нищенское жалованье государственного служащего? — думал 
Джермен, направляясь на лересечение Пятьдесят второй улицы и Седьмой авеню. — 
Ведь я мог бы вести дела крупнейших американских компаний с исками в десятки 
миллионов, получать сотню баксов в час гонорара, не считая процента от 
выигранных сумм, не сходить с первых полос газет и, — он тяжело вздохнул, — 
вести жизнь холостого плейбоя.
А вместо этого, — продолжал он через какое-то время, — я должен пересчитывать 
на пыльном складе, — он сверился с описью, — двенадцать запертых металлических 
ящиков, пять бочонков, восемь сундуков, тридцать пять металлических коробок и 
одну украденную шкатулку. Что за черт!»
— Эй, мистер О'Салливан, — обратился он к стоявшему рядом сторожу склада, — где 
шкатулка?
— Да вот же она, сэр. Стальная шкатулка, просто в пыли. Ведь к этим, вещам, 
почитай, десять лет никто не притрагивался.
— Фьють! — присвистнул Джермен. — За десять лет много воды утекло.
«Особенно в технике, — прибавил он про себя. — Все, изобретенное десять лет 
назад, сегодня — безнадежное старье!»
Вид и чины прибывавших один за другим экспертов несколько поколебали его 
пренебрежительное отношение. Полковник Ральф Гетти из военного 
разведывательного управления приехал на джипе со стенографистом и фотографом. 
Морская разведка делегировала почему-то гражданского агента Уиллиса Джорджа в 
сопровождении сержанта. Надутый профессор Джон Трамп компенсировал несолидное 
такси долгим перечнем своих регалий: директор и основатель Лаборатории по 
исследованию высокого напряжения Массачусетского технологического института 
секретарь комитета по исследованию сверхвысоких частот в национальном совете по 
военным исследованиям Управления научных исследований и разработок, и прочая, и 
прочая. Мистер Ритчен из департамента юстиции отрекомендовался представителем 
антимонопольного управления, но при этом подмигнул. Но больше всех поразил 
Джермена молодой, моложе его самого, парень в форме с капральскими нашивками, 
представившийся Блойсом Фитцпатриком — «армия США!». В нем Джермен почувствовал 
родственную душу. И эта душа трепетала от вожделения и предвкушения.
Впрочем, все быстро вернулось на круги своя. Вскрыли первый ящик.
— Корм для птиц! — возвестил профессор Трамп.
— Старик любил это дело — кормить голубей, — прокомментировал Фитцпатрик.
Вскрыли второй ящик.
— Корм для птиц! — вновь возвестил профессор Трамп.
— Старик любил порядок. Голуби, порядок, гигиена — три главных бзика, — вновь 
прокомментировал Фитцпатрик.
— Каждому гению позволительно иметь бзики, — заметил полковник Гетти.
Джермен не заметил уважительных интонаций Фитцпатрика, пропустил слово «гению» 
в высказывании Гетти. Он лишь утвердился в первоначальном мнении, что этот 
Тесла был выжившим из ума стариком. «Возможно, он помешался, потому что слишком 
долго кормил голубей», — подумал он и отошел в сторону, чтобы не дышать мелкой 
пылью, поднявшейся над открытыми ящиками. Вскоре к нему присоединились