Даже если радар Теслы не мог определять объекты, погруженные в воду, 
удивительно, что никто тогда не мог придумать для него другого применения. По 
крайней мере, что касается военно-морского флота, у Эдисона могла быть «своя 
рука», которая положила бы радар в долгий ящик. Теперь почтенный седовласый 
государственный деятель Эдисон был назначен руководить новым Военно-морским 
консультационным советом в Вашингтоне, с первым заданием — найти способ 
определения подводных лодок. Идея Теслы, если она только удостоилась внимания 
Эдисона, почти точно могла быть снята со счетов как пустые мечтания. В любом 
случае Эдисон был занят борьбой с бюрократией военно-морского флота и 
равнодушно относился к тем, кто шумно претендовал на кусок этого вкусного 
угощения — федерального исследовательского «пирога». Собственные идеи Эдисона 
были неоднократно отклонены военным начальством, а сам Эдисон переживал 
глубокое разочарование. Как оказалось, негативные последствия его назначения 
имели большее значение для истории, чем все то положительное, что ему удалось 
осуществить на своем посту.

К тому времени, когда Эдисон отправился в Вашингтон, немного потрепанный, но 
богатый, а Тесла остался в Нью-Йорке, бедный, но элегантный, каждый из них 
сознавал, что пропасть, шириной с реку Гудзон пролегла между ними и новым 
поколением физиков-ядерщиков. Последние не могли говорить ни о ком, кроме 
Эйнштейна. Новые люди были специалистами в своей области. Они вошли в 
Американское физическое общество, и им мало верилось, что они не достигнут 
небывалых успехов. Майкл Пупин столкнулся с массой неприятностей, добиваясь 
создания инженерного отделения в национальной Академии наук, которая до того 
отказалась принять даже Эдисона. Разделение практиков (инженеров) и теоретиков 
(физиков) было несколько искусственным, чтобы его поддерживать, к тому же 
подобное разделение было препятствием для необходимых усилий в условиях войны. 
Тот, кто был изобретателем, ученым и
инженером
, как Пупин и Тесла, или химиком и изобретателем, как Эдисон, были почти по 
определению несовременными.

Современные физики погружались в споры о «волнах против частиц» и о специальной 
теории относительности Эйнштейна, которую Тесла, имея свои собственные 
космические теории, категорически отверг. Когда общая теория относительности 
Эйнштейна была опубликована в 1916 году, даже ее создатель не мог полностью 
принять динамическую вселенную, которую она предполагала. Это так смущало 
Эйнштейна, что он ввел в свои вычисления «поправочный множитель», который все 
же сохранял возможность того, что в конце концов выяснится, что вселенная 
стабильна и неизменна. Для Теслы это было лишь еще одним доказательством 
непонимания релятивистами своих собственных концепций. Сам он работал над 
теорией вселенной, которая должна была быть обнародована в соответствующий 
момент, и он уже давно предложил на обсуждение (но не опубликовал) свою 
собственную теорию гравитации.
Он верил и часто утверждал, что атомная энергия будет: 1. бесполезной или 2. 
чрезвычайно опасной, и ею практически невозможно будет управлять. И он это 
очень ярко иллюстрировал. У Эйнштейна также были очень тяжелые сомнения 
относительно этого вопроса. Лишь только в 1928 году д-р Милликан сказал: 
«Атомной энергии, до которой может добраться человек, нет никаких аналогов. 
Сомнительное предположение об использовании атомной энергии, когда подойдут к 
концу запасы угля, является полностью ненаучной утопической мечтой…» [2] А в 
1933 году английский лорд Резерфорд отметил: «Энергия, получаемая при 
разрушении атома, — это неплодотворная идея. Каждый, кто ожидает найти источник 
энергии при трансформации атомов, говорит вздор» [3].
Возможно, Теслу раздражали остроты одного из «новых физиков» профессора сэра 
Уильяма Брэгга, получившего Нобелевскую премию в 1915 году, в то время, как 
Тесла уже считал ее своей. «Бог управляет электромагнетизмом посредством 
волновой теории по понедельникам, средам и пятницам, — сказал Брэгг, — а по 
вторникам, четвергам и субботам дьявол приводит ее в движение посредством 
квантовой теории».
В последние годы жизни мысли Теслы все больше и больше обращались к объединению 
физической теории. Он считал, что все вещество происходит из первичной 
субстанции светоносного эфира, который заполняет все пространство, и он 
решительно утверждал, что космические лучи и радиоволны иногда движутся быстрее 
света. Более молодые ученые, большинство которых работали при университетах, 
только лишь начали понимать, чем может быть «сад земных наслаждений» — 
исследования, оплачиваемые правительством. Довольно странно, но именно Эдисон, 
создатель современной исследовательской лаборатории, был тем человеком, кто 
вставлял палки в колеса их мечты.Его первым высказыванием в качестве главы 
Военно-морского консультативного совета были слова о том, что «он не считает, 
что научные исследования будут необходимы в какой-либо существенной степени». В 
заключение он сказал, что Морское ведомство уже имеет «целый океан фактов» в 
Бюро стандартов, и что на самом деле Морскому ведомству нужны 
сотрудники-практики, которые создавали бы технологии, а не теории. И хотя совет 
собирался принимать невоенных специалистов, он ясно дал понять, что ему не 
нужны физики, хотя один или два математика могли бы пригодиться. Военные 
офицеры с амбициями в научной области были в замешательстве, так же как и 
университетские ученые. Как насчет детекторов подводных лодок? Им хотелось бы 
узнать. Разве не будут осуществляться интенсивные исследования в этой области? 
Но Эдисон невозмутимо ответил, что, с его точки зрения, сама идея