памяти было то, что он воспринимал все, касавшееся его быстро продвигавшихся 
исследований. «Я мог вспомнить малейшие детали и самые незначительные 
подробности наблюдений во время своих экспериментов и даже цитировать страницы 
текстов и сложных математических формул».
Выяснилось, что для беспокойства о здоровье матери имелись веские причины: ему 
приходили письма из родительского дома, подтверждавшие, что ее здоровье на 
самом деле ухудшается. Он также получал со всех концов мира приглашения, 
награды «и прочие хвалебные приманки». В конце концов он принял приглашение из 
Лондона и Парижа, планируя оттуда сразу же поехать на родину, в Госпич.
Его лекция обществу электроинженеров в Лондоне была названа главным научным 
событием, и когда она кончилась, британцы не хотели его отпускать.
«Сэр Джеймс Дьюар настаивал на моем появлении перед Королевским Обществом, — 
вспоминал Тесла. — Я был человеком, твердо следующим принятому решению, но 
легко поддался убедительным доводам великого шотландца. Он усадил меня в кресло 
и налил в стакан удивительной коричневой жидкости, которая искрилась всеми 
цветами радуги и на вкус была подобна нектару».
К его удивлению, Дьюар сказал: «Сейчас вы сидите в кресле Фарадея и 
наслаждаетесь виски, которое любил он» [2]. Когда Тесла получил заверения, что 
никто во всем мире больше не заслужил таких почестей, он принял предложение 
Дьюара. Французы могли подождать еще один день.
Его лекция перед Королевским Обществом Великобритании, на которой 
присутствовала элита научного мира, принесла множество похвал молодому 
изобретателю. Лорд Рэлей, выдающийся физик, который тогда был председателем 
Королевского Общества, убеждал изобретателя, поскольку тот обладал великим 
талантом делать поистине фундаментальные открытия, сосредоточиться на великой 
идее.
Он рекомендовал Тесле впредь специализироваться в какой-то одной области 
исследования. Эта идея была совершенно новой для ученого, который хотел 
получить все ответы сразу.
Сэр Уильям Крукс, чьи работы вызывали большое восхищение Теслы, после лекции 
послал письмо в его отель, рассказывая, как его вдохновила идея подвергнуть 
свое собственное тело странным электрическим воздействиям.
«Мой дорогой Тесла, — писал он, — вы — настоящий провидец. Я завершил работу 
над своей новой катушкой, и она не работает так хорошо, как та маленькая, 
которую вы сделали для своих экспериментов. Боюсь, она слишком большая… 
Фосфоресценция, проходящая через мое тело, когда я держу клемму, существенно 
ниже, чем та, которая вызывается вашей маленькой катушкой…» [3]
Наблюдательный Крукс заметил физическое истощение изобретателя и постарался 
предостеречь его, поскольку тот находился на грани физического и нервного срыва.
 «Я надеюсь, вы уедете в горы вашей Родины, как можно скорее, — написал он. — 
Вы страдаете от переутомления, вызванного чрезмерной работой, и если не 
позаботитесь о себе, то не выдержите. Не отвечайте на это письмо и ни с кем не 
встречайтесь, но поезжайте первым же поездом».
Сэр Уильям был прав, но тогда Тесла просто не мог принять его совета. 
Изобретатель поспешил в Париж, где собирался прочесть лекцию «Эксперименты с 
переменным током высокого напряжения и высокой частоты» и опять 
продемонстрировать свои чувствительные электронные трубки. В этот раз его 
аудиторией было Международное общество инженеров-электротехников и Французское 
общество физиков.
В том же феврале 1892 года сэр Уильям Крукс подтвердил интуитивные выводы Теслы.
 Он опубликовал свой прогноз о том, что электромагнитные волны смогут 
использоваться для беспроводной связи.
Как только Тесла закончил свою последнюю лекцию, он, сославшись на недомогание, 
исчез в отеле «Де-ла-Пэ». Казалось, напряжение спало, и тут посыльный принес 
ему телеграмму, в которой говорилось, что его мать умирает.
Бросившись на станцию, он втиснулся в поезд, который отъезжал в Хорватию. Он 
успел вовремя, чтобы провести несколько часов со своей матерью. Потом, когда он 
почувствовал полный упадок сил, его отвели для отдыха в здание, неподалеку от 
ее дома.
«Пока я лежал там беспомощный, — писал он в автобиографических воспоминаниях, — 
я думал, что если моя мама будет умирать, пока я здесь, рядом с ней, она 
наверняка даст мне знак… В Лондоне вместе с моим недавним знакомым, сэром 
Уильямом Круксом, мы обсуждали вопросы спиритуализма, и я был под совершенным 
воздействием этих мыслей… Я раздумывал о том, что условия для того, чтобы 
заглянуть по ту сторону, были самыми подходящими, так как моя мама была 
гениальным человеком и особенно отличалась силой интуиции» [4].
Всю ночь он был в напряженном ожидании, но ничего не произошло до самого 
раннего утра. А утром, в легком сне или «обмороке», по его словам, он увидел 
облако, «несшее ангельские фигуры необыкновенной красоты, одна из которых 
пристально смотрела на меня с любовью, постепенно приобретая черты моей матери. 
Видение медленно проплыло через комнату и исчезло, и я проснулся от неописуемо 
прекрасной песни, исполняемой многоголосьем. В этот момент ко мне пришла 
уверенность, которую не могут выразить никакие слова, что моя мать только что 
умерла. И это было правдой…».
Позднее для него было важно рассмотреть внешние причины этого относительно 
трансцендентного впечатления, поскольку он все еще придерживался мнения о том, 
что человеческие существа были просто «мясными автоматами». Следующее 
«объяснение» появляется в его мемуарах:
«Когда я поправился, я долгое время искал внешние причины этого странного 
явления. И, к моему великому облегчению, мне удалось найти их после многих