Коффин стал ее президентом.
В той же самой статье «Электротехник» писал:
«Кажется небезосновательным ожидать, как это считают многие, и как об этом 
разносятся слухи, что поглощение компании Вестингауза новой корпорацией 
последует незамедлительно. Обеспечение в 16 млн долларов (6 млн из которых в 
привилегированных акциях остается в казне) после принятия основных капиталов 
Эдисона и Томсона-Хьюстона, как полагают многие, означает использование 
значительной его части при вступлении во владение компанией Вестингауза, когда 
это будет удобно, но никакой определенной информации о таком плане не было 
сообщено общественности».
Короче говоря, Морган был близок к осуществлению своих амбиций — управлять 
будущей электрификацией Америки (как посредством переменного, так и постоянного 
тока) — после ликвидации «дорогостоящих конкурентов». Он собирался применить ту 
же самую тактику, которая так хорошо сработала при централизации управления 
железными дорогами, нефтью, углем и сталью. Очевидно, что наилучший рост от 
вложений в будущее состоит в управлении производством всех электроприборов и 
механизмов. А также и в обеспечении соответствующего их обслуживания, которое, 
в конечном счете, станет известным как «предприятия коммунального обслуживания».
 Но чтобы эти планы осуществить, ему были нужны патенты Теслы.
Коффин в своем неосторожном разговоре с Вестингаузом проговорился, что он 
«страшно срезал цены», чтобы «выбить с рынка» другие электрические компании. И 
с глазу на глаз посоветовал нечто важное — установить свою собственную 
электрическую систему, пока этого не сделали конкуренты, — будь то система для 
трамваев или для чего-нибудь еще. После чего любые изменения станут непомерно 
дороги. «Потребители с готовностью заплатят нашу цену, поскольку не смогут 
позволить себе поменять систему», — торжествовал он [11]. Однако Коффин 
рассказывал это человеку, которому совершенно не следовало этого говорить. Ведь 
Вестингауз всеми силами стремился доказать, что система более высокого качества 
сможет победить систему с более низким качеством, пусть и укоренившуюся. Коффин 
искренне отстаивал преимущества «взятки». Он предлагал Вестингаузу поднять цену 
на его лампы уличного освещения с 6 долларов до 8, как это сделала его 
собственная фирма. Ведь это даст ему возможность тратить эти 2 доллара на 
взятки членам городского управления и политикам, не теряя при этом ни цента 
прибыли [12]. Но когда стало ясно, что Вестингауз не собирается становиться 
партнером по собственной воле, «Дженерал электрик К°» и Торговый дом Моргана 
направили свои усилия туда, где он был наиболее уязвим — на фондовый рынок.
«Изо всех подвалов и крысиных нор фондовой биржи штата, Бродвея и Уолл-стрит 
выползали, извиваясь, липкие змеи чудовищных слухов», — писал Томас JIo-усон в 
«Френзед Файненс». «Джордж Вестингауз плохо управлял своими компаниями… Джордж 
Вестингауз …запутался и не в силах выпутаться без слияния с «Дженерал 
электрик»… Вестингауза ожидает банкротство».
Лоусон сообщает, что его самого пригласили как «специалиста в делах фондовых 
капиталов», чтобы помочь Вестингаузу, и что он настаивал на героическом 
соглашении. Во-первых, слияние некоторого рода все-таки должно произойти. 
Вестингауз на самом деле испытывал сверхнапряжение в своем стремлении перевести 
всю страну на систему переменного тока.
Финансовые консультанты подготовили слияние с несколькими меньшими компаниями, 
включая Электрик Компани США и Объединенную электросветовую компанию. Новая 
фирма должна была получить название «Электрическая и Промышленная компания 
Вестингауза».
Пока все шло нормально, но одно осложнение все же существовало. Отчисления с 
проданной продукции Тесле за его патенты, благодаря великодушному соглашению 
Вестингауза, согласно мнению банкиров-инвесторов, могли потопить любой корабль. 
Один источник утверждал, что, как ему сообщил Тесла, Вестингауз выплатил Тесле 
вперед в счет процентов миллион долларов [13]. Контракт был подписан только 
спустя четыре года, ходили слухи, что накопленные проценты с продаж могут 
оказаться в пределах 12 млн. долларов. Но, кажется, в точности этого никто не 
знал, и менее всех — Тесла. По мере возрастания прибыли эти проценты 
накапливались — от каждой системы оборудования электростанции или двигателей, 
от каждой заявки на патентование систем переменного тока. Тесла становится 
миллиардером, одним из самых богатых людей мира.
«Избавься от этого соглашения о процентах с продаж, — советовал Вестингаузу 
инвестирующий его банкир. — Иначе нам не добиться стабильной реорганизации».
Но Вестингауз не был склонен к подобному шагу. Он сам был изобретателем и 
придавал большое значение процентам с продаж. К тому же, аргументировал он, эти 
проценты оплачивались покупателями, они включены в стоимость продукции. Но 
банкиры не оставляли ему выбора.
Ему все же пришлось обратиться к изобретателю с тем, что должно было стать 
одним из наиболее затруднительных противоречий в его жизни. (В официальной 
биографии Джорджа Вестингауза этот эпизод не упоминается.) Соглашение между 
Теслой и Вестингаузом было составлено добросовестно. Тесла, если бы захотел, 
без сомнения мог получить поддержку суда. Но что бы это дало, если Вестингауз 
потерял бы свою фирму?
Как обычно, Вестингауз перешел сразу к сути дела. Объясняя ситуацию, он сказал: 
«Ваше решение определяет судьбу компании Вестингауза» [14].
Тесла был полностью поглощен новыми областями исследования. Когда у него были 
деньги, он с легкостью тратил их. Но Тесла чаще всего не знал, сколько денег 
находится в его распоряжении. Для него ценность денег заключалась в том, что 
можно было с их помощью сделать, а не в их действительной стоимости.
«Представим себе, что я бы отказался нарушить наше соглашение, что бы вы тогда