Итак, первый мой кандидат — Мартин Борман. Умный и циничный прагматик, он 
задолго до окончательного краха почувствовал его приближение и принял 
соответствующие меры, в том числе и финансового характера.
Борман родился в 1900 году в семье сержанта кавалерийского полка. Нормального 
образования он не получил и ушел работать в сельское хозяйство. В конце Первой 
мировой войны некоторое время провел на фронте, после поражения Германии с 
удовольствием вернулся к своим любимым полям и пастбищам. Впрочем, в армии у 
него остались некоторые полезные контакты, и вскоре бывшие сослуживцы стали 
активно вовлекать Мартина в националистические группировки. В составе 
добровольческого корпуса Борман принял участие в борьбе с коммунистами в 
прибалтийских республиках. Окончательно вернуться «к земле» ему с тех пор было 
не суждено. Он активно участвует в деятельности праворадикальных организаций, в 
том числе в силовых акциях, за что в 1924 году попадает в тюрьму. Впрочем, 
ненадолго. Вскоре Борман — уже один из активнейших членов НСДАП, умело 
выстраивающий свою карьеру. В 1929 году он женится на дочери крупного 
нацистского функционера и тем самым облегчает себе путь наверх.
В 1934 году Борман стал рейхсляйтером — «руководителем рейха». Он ведет все 
партийные дела, распоряжается финансами НСДАП. Мартина отличают два качества: 
способность к интригам и подковерной борьбе и развитый интеллект. Это сочетание 
позволило ему проложить себе путь в окружение Гитлера. В 1938 году он участвует 
в антарктической экспедиции, которую считает наиболее перспективным проектом. 
Расчет оказывается верным — после своего возвращения Борман становится 
ближайшим сподвижником фюрера. В 1941 году, сразу же после полета Гесса, 
рейхсляйтер назначается заместителем Гитлера по партии и руководителем 
партийной канцелярии. В его руках сосредоточивается необъятная власть. В 1943 
году «серый кардинал», как его за глаза называли и друзья и враги, становится 
личным секретарем фюрера. Маленький приземистый человек в чиновничьей униформе, 
с вечным портфелем под мышкой становится едва ли не самым могущественным 
руководителем рейха. Это могущество он использовал в собственных интересах.
Борман был почти полной противоположностью многим окружавшим фюрера идеалистам 
и мистикам. Материалист до корней волос, Борман втихомолку посмеивался над 
оккультными практиками и попытками установить контакт с антарктами. Он видел в 
Антарктиде нечто совсем иное: колыбель будущего Четвертого рейха, место, где 
можно безболезненно пересидеть самые тяжелые времена. Убежище — в том числе и 
для себя лично.
Именно поэтому Борман употреблял все свое влияние на то, чтобы даже в самые 
тяжелые дни войны как можно больше ресурсов отправлялось в Антарктиду. Именно 
по его приказу создается флот транспортных субмарин, на Ледовом континенте 
налаживаются промышленность и сельское хозяйство. Именно он отправляет на 
крайний юг новейшее вооружение, самые современные технологии.
Борман был среди тех, кто оставался с фюрером до последнего момента в 
обреченном Берлине. Рейх рушился, снаряды русских пушек рвались вокруг 
имперской канцелярии, все самолеты в небе над Берлином несли красные звезды на 
крыльях. А прагматичный рейхсляйтер не покидал Гитлера, твердо решившего стоять 
до конца. Почему? Не проще ли было бы спасаться бегством, пока не поздно, 
наплевав на обреченного фюрера?
Казалось бы, именно так поступил бы прагматик. Геринг и Гиммлер, два самых 
верных паладина, уже бросили обреченного вождя. За это они были публично 
прокляты и смещены со всех постов, но для них это не имело никакого значения. 
Рейхсмаршал и рейхсфюрер хотели спасти свои шкуры, а на все остальное им было 
наплевать.
Борман не хотел быть проклятым. Ему было что терять — в Антарктиде действовало 
новое нацистское государство, в котором он рассчитывал занять ведущую позицию. 
Если бы он навлек на себя гнев Гитлера в последние дни, сделать это было бы 
гораздо сложнее. Потому Борман играет ва-банк — рискуя не выбраться из Германии,
 он все-таки остается в окруженном Берлине, рядом со своим повелителем. И в 
качестве благодарности удостаивается титула «самого преданного из всех». Кроме 
того, именно Бормана в своем завещании Гитлер назначает новым руководителем 
партии.
Кто же, согласно этому завещанию, становится главой государства? Гроссадмирал 
Дениц, некогда командующий субмаринами, а нынче — всем военно-морским флотом 
рейха. Это решение Гитлера историки называют парадоксальным и пытаются найти 
ему объяснение вот уже более полувека. Почему именно Дениц, не занимавший 
первых строк в нацистской «табели о рангах»? Почему не кто-то из старых 
сподвижников?
Очевидно, здесь нужно вспомнить, что именно подводный флот обеспечивал 
строительство колонии в Новой Швабии. Именно от подводников, иначе говоря — от 
Деница, зависела эвакуация в Антарктиду нацистской верхушки после поражения 
Германии. Есть свидетельства, что инициатором назначения Деница новым фюрером 
выступил Борман. Возможно, у рейхсляйтера была договоренность с гроссадмиралом: 
Борман добивается назначения Деница фюрером, а тот, в качестве благодарности, 
молчит о Новой Швабии. Если так, то адмирал свое слово сдержал. Ни на 
Нюрнбергском процессе, ни в своих мемуарах Дениц ни словом не обмолвился о 
ледовой базе.
Итак, 30 апреля Гитлер, обвенчавшись с Евой Браун, ушел из жизни. За ним 
последовала семья Геббельсов. Теперь Борман мог подумать о бегстве из Берлина. 
Это оказалось непростой задачей: бои с русскими шли уже на улицах города. 
Вместе с другими обитателями бункера он выбрался на поверхность. А далее 
показания свидетелей, которых опрашивали после войны, расходятся. Одни говорили,