Пропавшая тетрадь

Запущенный мною механизм поисков все-таки принес кое-какие плоды: Хелен Болл, 
дочь таинственного Джеймса Болла, нашлась. Разумеется, сама она была давно на 
том свете — если верить имевшейся у меня информации, скончалась в 1998 году в 
возрасте 84 лет. Однако у нее имелись потомки, которые, как я надеялся, могли 
что-нибудь мне поведать.
В первую очередь я начертил родословное древо Боллов. Итак, как вы помните, у 
старины Джеймса был сын Гамильтон, погибший, в Перл-Харборе, и дочь Хелен. 
Родилась она в 1914 году и в возрасте 23 лет вышла замуж за владельца крупного 
пакета акций нефтяной компании «Стандарт Ойл» Питера Генна. Кстати, «Стандарт 
Ойл» была компанией, которая весьма тесно сотрудничала с нацистами, поставляя 
им нефть и помогая разработать синтетическое топливо. Думаю, это не простое 
совпадение. Видимо, сорокалетний Питер Генн входил в круг близких знакомых 
Болла, и «династический брак» должен был еще больше укрепить деловые отношения 
двух партнеров. Такое событие было отнюдь не редкостью в Соединенных Штатах 
того времени, да и сегодня тоже. Мнения невесты при этом никто особо не 
спрашивал.
Впрочем, несчастная судьба Хелен Болл (простите, теперь уже Генн) интересовала 
меня меньше всего. В браке со своим мужем она живет 9 лет. В 1946 году Питер 
Генн при странных обстоятельствах (в документе было так и написано, без 
уточнения — «при странных обстоятельствах») покончил с собой. Хелен горевала 
недолго и спустя год вышла замуж за своего ровесника Джорджа Мазери, тоже 
крупного бизнесмена. Ему она родила двоих сыновей: Джеймса (видимо, в честь 
своего отца) в 1949-м и Гаральда в 1952 году. Младший сын прожил яркую, но 
короткую жизнь — подавшись в автоспорт, он разбился на американском чемпионате 
по ралли в 1975 году. Джеймс же — кстати, почти мой ровесник — занялся более 
спокойным и прибыльным делом, большим бизнесом, поэтому спокойно дожил до наших 
дней.
С ним мне, похоже, и предстояло встретиться. Насколько я знал, Хелен была 
единственной наследницей Джеймса Болла, а Джеймс Мазери — единственным 
наследником своей матери. Значит, все бумаги Джеймса-старшего должны храниться 
у Джеймса-младшего. Позволит ли он мне взглянуть на них? Честно говоря, я в 
этом сильно сомневался, но риск — благородное дело. И через некоторое время я 
уже дозванивался до офиса мистера Мазери…
Сперва я некоторое время думал над тем, как мне представиться — историком, 
изучающим американские деловые круги, или потенциальным партнером по бизнесу. И 
у того и у другого варианта были свои неоспоримые плюсы и минусы. В конечном 
счете от встречи с историком бизнесмен мог и отказаться. Но если я представлюсь 
деловым человеком, будет не совсем ясно, с чего это я решил копаться в прошлом 
семьи Боллов… После непродолжительных размышлений я решил совместить оба 
варианта.
— Приемная господина Мазери, — ответил мне мелодичный голос вышколенной 
секретарши.
— Добрый день! Моя фамилия Кранц, я владелец крупной торговой компании в 
Латинской Америке, — бодро начал я, — к тому же я занимаюсь историей 
американского бизнеса и хотел бы встретиться по этому поводу с уважаемым 
господином Мазери.
Было слышно, как в голове у секретарши вертятся шестеренки. Очевидно, моя 
гениальная формула ее запутала, и она сама не поняла, что теперь со мной делать.
 Впрочем, главного я достиг — пробил ее психологический барьер, и теперь она 
думала не о том, стоит ли соединять меня со своим шефом, а о том, как меня ему 
представить.
— Хорошо, я доложу о вас господину Мазери, — сказала она после секундного 
замешательства.
Я торжествовал: первая победа была одержана. За второй дело тоже не встало: 
Мазери все-таки согласился побеседовать со мной. Правда, только после некоторых 
колебаний, но я пустил в ход безотказное оружие, грубую лесть, сообщив ему, что 
его дедушка Джеймс Болл, по моим данным, был одним из главных действующих лиц в 
американской экономике тех лет и от него во многом зависело будущее США.
Главное, что мне даже не пришлось врать.
Через две недели я уже сидел в кресле в просторной гостиной дома Мазери и всем 
своим видом демонстрировал интерес к окружающему меня интерьеру. Только теперь 
я оценил всю правильность своего хитрого хода: Джеймс Мазери производил 
впечатление высокомерного, очень высокомерного человека. С простым историком 
или журналистом он общался бы, как олимпийский бог — с последней инфузорией. То,
 что я был представителем бизнеса — о, разумеется, не такого большого, как у 
него! — все-таки несколько приподнимало меня в его глазах и заставляло 
разговаривать в хоть сколько-то уважительном тоне.
Пересказывать всю нашу беседу на этих страницах, наверное, не имеет ровным 
счетом никакого смысла. Мазери долго и подробно распространялся о своих 
собственных достижениях, о достижениях своего отца, и лишь ценой невероятных 
усилий мне удалось склонить его поговорить о деде. И вот тут-то большому 
бизнесмену настала пора сесть в глубокую лужу…
— Я хотел бы побеседовать об очень уважаемом мною человеке — вашем дедушке, 
Джеймсе Болле. Насколько я знаю, он играл очень большую роль в Америке тех лет…
— Да-да, семейный бизнес Боллов весьма способствовал — и способствует до сих 
пор! — процветанию наших Соединенных Штатов…
— Но ведь ваш дед занимался не только своим бизнесом…