наплевать.
Борман не хотел быть проклятым. Ему было что терять — в Антарктиде действовало 
новое нацистское государство, в котором он рассчитывал занять ведущую позицию. 
Если бы он навлек на себя гнев Гитлера в последние дни, сделать это было бы 
гораздо сложнее. Потому Борман играет ва-банк — рискуя не выбраться из Германии,
 он все-таки остается в окруженном Берлине рядом со своим повелителем. И в 
качестве благодарности удостаивается титула «самого преданного из всех». Кроме 
того, именно Бормана в своем завещании Гитлер назначает новым руководителем 
партии.
Кто же, согласно этому завещанию, становится главой государства? Гросс-адмирал 
Дениц, некогда командующий субмаринами, а нынче — всем военно-морским флотом 
рейха. Это решение Гитлера историки называют парадоксальным и пытаются найти 
ему объяснение вот уже более полувека. Почему именно Дениц, не занимавший 
первые строки в нацистской «табели о рангах»? Почему не кто-то из старых 
сподвижников?
Очевидно, здесь нужно вспомнить, что именно подводный флот обеспечивал 
строительство колонии в Новой Швабии. Именно от подводников, иначе говоря — от 
Деница, зависела эвакуация в Антарктиду нацистской верхушки после поражения 
Германии. Есть свидетельства, что инициатором назначения Деница новым фюрером 
выступил Борман. Возможно, у рейхсляйтера была договоренность с 
гросс-адмиралом: Борман добивается назначения Деница фюрером, а тот в качестве 
благодарности молчит о Новой Швабии. Если так, то адмирал свое слово сдержал. 
Ни на Нюрнбергском процессе, ни в своих мемуарах Дениц не скажет ни звука о 
ледовой базе.
Итак, 30 апреля Гитлер, обвенчавшись с Евой Браун, ушел из жизни. За ним 
последовала семья Геббельсов. Теперь Борман мог подумать о бегстве из Берлина. 
Это оказалось непростой задачей: бои с русскими шли уже на улицах города. 
Вместе с другими обитателями бункера он выбрался на поверхность. А далее 
показания свидетелей, которых опрашивали после войны, расходятся. Одни говорили,
 что Борман был застрелен русскими при попытке пересечь их позиции. Другие — 
как, например, шофер Гитлера Эрих Кемпка — утверждали, что рейхсляйтер погиб от 
разорвавшегося рядом с ним снаряда. Руководитель Гитлерюгенда Артур Аксман 
заявлял, что лично видел, как Борман проглотил капсулу с цианистым калием после 
того, как выяснилось, что прорваться через русские боевые порядки не получится.
Одним словом, факт смерти Бормана однозначно установить не удалось. Более того 
— с разных концов земного шара начали приходить сообщения о том, что бывшего 
рейхсляйтера видели живым и невредимым. В 1947 году его якобы встречали в 
Северной Италии, где в одном из монастырей ему было предоставлено убежище. 
Дальнейшие сообщения приходили из Южной Америки. От дяди Олафа я точно знаю, 
что Борман в 1947 году прибыл в Антарктиду. Как ему удалось спастись?
Решение было простым и изящным. В небольшом, заранее заготовленном бомбоубежище 
Борман провел почти месяц, не выходя на поверхность. Несколько его агентов 
передавали своему шефу информацию о том, что происходит в стране. Спустя две 
недели после капитуляции Германии Борман вышел из своего убежища. Скрываясь в 
рядах беженцев, никем не узнанный (три недели он специально практически ничего 
не ел и в результате исхудал до неузнаваемости), он сумел добраться до Австрии, 
а затем перейти итальянскую границу. В одном из итальянских монастырей, 
настоятель которого был известен своими профашистскими симпатиями, Борман и 
скрывался, пока организация «ОДЕССА» (о ней пойдет речь далее) не решилась 
вывезти его в Новую Швабию.
Борман был не одинок. После поражения страны целые полчища нацистских деятелей 
провалились как сквозь землю. Очевидно, их путь лежал в одном направлении — в 
Антарктиду.



ИСХОД

Среди загадок Третьего рейха есть еще одна, непосредственно связанная с ходом 
нашего повествования. Дело в том, что весной сорок пятого, когда немецкие 
фронты трещали по всем швам, а солдаты антигитлеровской коалиции повсюду стояли 
на территории Германии, в руках немцев оставалось большинство французских 
портов! Запертые там гарнизоны оборонялись фанатично, до последней капли крови, 
и американцы с англичанами понимали, что штурм этих портов-крепостей обойдется 
очень дорого. Они предпочитали обходить немецкие гарнизоны стороной, не 
ввязываясь в боевые столкновения. А те, казалось, были этому только рады.
Почему же солдаты не были своевременно выведены из портов? Ведь десятки тысяч 
пехотинцев оказались бы совсем не лишними в обороне рейха. Историки дают на это 
стандартный ответ: Гитлер не хотел, чтобы порты достались союзникам и через них 
можно было бы организовать снабжение наступающих армий. Но для этого не нужно 
было оставлять гарнизоны — достаточно попросту основательно разрушить портовые 
сооружения. К тому же, если бы эти гавани были критически важны для союзников, 
они бы взяли их любой ценой. В чем же причина столь странного упорства?
Дело в том, что нацисты понимали: переход французских портов в руки союзников 
позволил бы установить тесную блокаду германских гаваней. А это существенно 
помешало бы деятельности эскадры «А». Конечно, можно было использовать долгий 
окружной путь — через Норвегию, грузы в которую можно было бы доставлять из 
Дании или по Балтийскому морю. Но на Балтике в начале 45-го хозяйничали русские 
подлодки, угробившие несколько крупных транспортов — «Гойю», «Гуетлофф», 
«Штойбен» — и множество кораблей помельче. Оставалось отправлять караваны