новых территорий на востоке с использованием детей, родившихся от славянских 
женщин. Предположение, с одной стороны, вполне логичное, но мне пришлось его 
принять просто за неимением других версий. На самом деле против него говорило 
несколько вполне весомых аргументов.
Во-первых, у «восточного» проекта уже было свое кодовое название — «Лебенсборн 
— Восток». Дублировать его не было никакого смысла. Правда, путаница в 
государственных учреждениях Третьего рейха была обычным делом, но вот в 
институте «Аненэрбе» к таким вещам относились довольно строго. Во-вторых, у 
него был свой руководитель, штандартенфюрер СС Генрих Кейле, а проект «W» 
возглавлял Рейер. В-третьих, как я уже писал, «Лебенсборн — Восток» был тихо 
свернут не позднее 1943 года, проект «W» же процветал до самых последних дней 
Третьего рейха — судя по карьере Рейера, которого постоянно повышали в звании.
Плюс к этому у меня было еще одно неизвестное — Дом ребенка в Оплабурге, из 
стен которого вышли двадцать четыре близнеца. Это учреждение не входило в 
структуру ни одного из известных мне проектов «Лебенсборна». Исключая, конечно 
же, проект «W», о котором мне практически ничего не было известно. Было 
огромное искушение связать эти две загадки в одну, но я боялся поспешить и 
пойти по ложному пути. Впрочем, вне зависимости от того, поспешу я или нет, я 
все равно оказывался в тупике. Ни одной ниточки у меня в руках не было, ни 
одной идеи тоже.
Один мой старый и хороший знакомый, помнится, говорил: «Когда не знаешь, что 
делать, — делай хоть что-нибудь!» Я стараюсь по мере сил следовать этому 
золотому правилу. Если я не знаю, что происходило в Оплабурге, я могу, по 
крайней мере, выяснить, где находится это место!
Впрочем, и здесь мне вскоре пришлось признать свое позорное поражение. На 
современных картах Германии и Австрии подобное название не встречается. 
Оставалось только попытаться «прочесать» западные районы Польши и Чехии — там 
после Второй мировой войны все немецкие названия населенных пунктов были в 
массовом порядке сменены на местные, и Оплабург мог в одночасье превратиться в 
какое-нибудь Оплице. А значит, нужно было поднимать старые карты.
В Аргентинской национальной библиотеке хранится одна очень важная книга. Это 
подробнейший атлас Германии 1940 года издания. Как и когда он попал в наши края 
— неизвестно, но более подробной карты мне встречать не приходилось. Итак, я 
отправился в библиотеку. Это был верный ход: в перечне географических названий, 
который занимал несколько десятков страниц мелким шрифтом в конце атласа, 
Оплабург значился. Только вот находился он не в Польше и не в Чехии. Лист, на 
который ссылался географический указатель, относился к юго-западной Германии, к 
горному району Шварцвальду.
Здесь нужно немного отвлечься. В Германии есть несколько сравнительно небольших 
горных массивов, заросших лесом. Это Гарц и Тюрингский лес в центральной части 
страны и Шварцвальд (Черный лес) на юго-западе. Именно здесь, в Шварцвальде, 
находится наибольшее число памятников древних германцев. Здесь на склонах гор 
стоят каменные дольмены, у которых тысячелетия назад проводились языческие 
церемонии. Древние каменные кресты, поросшие мхом, поднимаются в лесной чаще. 
Именно здесь, по мнению Горбигера, когда-то был центр ирминистической религии, 
здесь археологи из «Аненэрбе» проводили интенсивные раскопки…
Но ближе к делу. Оплабург на карте я нашел. Оказалось, что это не город, не 
деревня и даже не хутор. На карте Оплабург был обозначен как разрушенный замок. 
Находился он в одном из немногочисленных глухих районов Шварцвальда, примерно в 
десяти километрах к северу от деревушки Игельдорф. Никакой другой информации об 
этом замке мне получить не удалось. Что ж, оставалось только одно — самому 
ехать в Германию и пытаться все узнать на месте.
…Когда большинство людей слышит слово «замок», в их головах сразу возникает 
один и тот же стереотипный образ: высокие каменные стены, башни, глубокий ров, 
неприступная скала… В некоторых случаях все именно так и оказывается. Однако на 
строительство таких махин нужно было затратить очень много средств. Поэтому 
большинство так называемых замков в Германии — это всего лишь небольшие усадьбы,
 построенные тогда, когда ни от каких врагов их оборонять уже не требовалось. 
Соответственно, стен там не было и в помине, если не считать, конечно, садовой 
живой изгороди.
Именно так должен бы выглядеть и Оплабург. В «Описании великого герцогства 
Баденского», вышедшем в 1858 году (это раритетное издание я нашел в библиотеке 
Штутгарта) об Оплабурге говорится:

Замок, или поместье, Оплабург был отстроен в 1611 году. Принадлежал рыцарской 
династии Муттенталей. Представляет собой большой каменный дом без пристроек. 
Находится в глубине леса. После пресечения рода Муттенталей около 1800 года 
перешел к их дальним родственникам, однако остался незаселенным. Некоторые 
связывают это с легендой об «Оплабургском призраке», который обитает в замке. 
Однако, судя по всему, и владельцев, и покупателей отталкивает неудачное 
расположение в глубине леса.

Я вспоминал эти строки, когда шел по лесной дороге под густыми зелеными кронами 
деревьев. Дорога заросла травой и, похоже, использовалась крайне редко, 
несмотря на ярко выраженные колеи от грузовых автомобилей. Один из них, судя по 
всему, остался тут навечно — насквозь ржавая кабина валялась в лесу чуть в 
стороне от дороги. Присмотревшись, я понял, что это некогда был опель «Блиц» — 
стандартный немецкий грузовик Третьего рейха. Было прохладно, пасмурно и мокро. 
Лес молчал, и это тоже не добавляло мне настроения.
Внезапно дорога повернула, и на открывшейся передо мной поляне, как по