Взяв свои деньги, «неофициальное лицо» отбыло, а я остался в своем гараже, с 
сейфом посередине. Плотно заперев двери, я размотал вонючую мешковину. Сейф был 
чистый и местами даже блестящий. Круглый замок и часть передней дверцы были 
вырваны буквально «с мясом». Остатки замка лежали внутри сейфа на кипах 
перевязанных бечевками картонных папок. На сейфе стояла дата производства: 1932 
год, Ф-а-М — Франкфурт-на-Майне.
С волнением — оно охватывает меня каждый раз, когда я беру в руки новый 
документ, который, возможно, поможет мне раскрыть еще одну тайну, — я протянул 
руку и взял сверху первую папку.
От бумаг я сумел оторваться только в первом часу ночи, когда просмотрел, правда,
 толь-Жо «по диагонали», все восемнадцать пухлых папок, которыми был набит сейф.
 Тащить его на чердак было совершенно глупой затеей, я вынул папки и унес их в 
библиотеку, а сейф с трудом перевернул искореженной дверцей вниз и приспособил 
под подставку для садовых инструментов. Мало ли какие ящики, покрытые 
мешковиной, могут валяться в гараже.
Найденные документы своих денег стоили. Хотя большая часть из них была довольно 
однообразной и представляла собой не что иное, как перечни грузов, отправленных 
и полученных Новой Швабией в 1938–1942 годах. Она подтверждала сам факт 
существования нацистской базы во льдах в годы Второй мировой войны, 
подтверждала также многие мои прежние версии и предположения.
Другая же часть документов из пухлых старых папок содержала информацию — ни 
больше ни меньше — о поисках бессмертия в «Аненербе». Признаться, эту 
информацию я видел впервые в жизни. Хотя у моего отца и были собраны досье на 
многих ключевых лиц, действовавших в рамках института, но об этом там не было 
ни слова. Думаю, эта информация была настолько засекречена, что не могла 
разглашаться в другие отделы.
Я рассказывал об экспериментах над людьми, которые в рамках «Наследия предков» 
проводил жестокий доктор Рашер, но самые секретные эксперименты в Третьем 
управлении Института расовых исследований проводил не он. Рашеру, скорее всего, 
об этом даже не было известно. Самые секретные исследования проводил «Дойтор 
Жизнь» — Адольф Егерманн.
Адольф Егерманн родился в 1890 году и в Первую мировую войну служил на фронте в 
качестве военного медика. Прозвище Доктор Жизнь пристало к нему еще в военном 
госпитале, где он работал. Он брался лечить самых тяжелых раненых и с 
фанатичным упорством вытаскивал их буквально с того света. За несколько лет он 
спас жизни тысячам безнадежных больных. По окончании Первой мировой войны 
Егерманн ушел в науку и принялся за исследование самых «тяжелых» медицинских 
случаев, которые другие врачи считали безнадежными. Мне удалось лишь узнать, 
что он работал в Берлине, в госпитале «Шарите», и добился там немалых успехов. 
Другие подробности мне неизвестны. В середине же 1920-х годов этого ему 
оказалось мало, и он начал исследования в области… воскрешения мертвых.
В своей статье, вышедшей в 1926 году в одном из солидных медицинских журналов, 
он доказывал, что воскресить человеческий организм на самом деле реально. Для 
этого достаточно найти такой химический состав, который будет омолаживать 
клетки организма и заставлять все обновленные органы работать дальше. Само 
собой, такой состав не может действовать на искалеченные и разложившиеся трупы. 
Статья Егерманна подверглась жестоким насмешкам его коллег-медиков. Все его 
прошлые достижения были забыты, многие считали его сумасшедшим. Спустя 
некоторое время доктор действительно разочаровался в своих химических опытах, 
но не отказался от исследований, а пошел другим путем. После шести лет научного 
молчания он опубликовал новую статью, доказывающую, что оживление мертвого тела 
механическим способом лишено смысла: в тело нужно вернуть еще и душу. После 
этого Егерманна объявили сумасшедшим все, да еще и уволили с работы.
В 1933 году Егерманн, которому особо было некуда деваться, пришел в «Аненербе». 
Там его приветливо приняли и создали для него специальный Отдел по проблемам 
смерти. Отмечу особо: Егерманн не был безумцем со всклокоченными волосами, 
пропускавший через трупы электрический ток. Он был классическим немецким 
профессором — здравомыслящим, очень аккуратным и исключительно пунктуальным. 
Спустя четыре года после начала работы Егерманн выпустил книгу под названием 
«Смерть с медицинской точки зрения». Несмотря на то, что книга была напечатана 
ограниченным тиражом, несколько экземпляров существовали для «специального 
использования». Предисловие к книге написал собственноручно рейхсфюрер СС 
Генрих Гиммлер:


Трудно переоценить то значение, которое имеет исследование смерти для нашей 
расы. На протяжении тысячелетий борьба со смертью была предметом заботы лучших 
умов человечества. Только тщательно изучив смерть и отбросив всякий страх перед 
ней/ мы сможем победить ее. я верю, что благодаря арийскому гению вскоре 
наступят времена, когда смерть станет не опаснее насморка. Мы сможем воскрешать 
тех покойников, которых сочтем достойными этого. Может, однажды и император 
Барбаросса, спящий в своей пещере, благодаря германскому гению откроет глаза и 
увидит выдающиеся деяния своих потомков! Наступят времена, когда человек, 
показавший себя истинным арийцем, сможет получить высшую награду, о которой 
только может мечтать, — бессмертие!


Отсюда становится вполне понятно, почему Егерманна так поддерживали самые 
высокопоставленные нацисты: они хотели жить вечно.
В числе прочих своих экспериментов Егерманн не оставил и мысли об оживлении