исследование арийской расы. А кто лучший специалист по человеку, если не врач?
Главой медицинского отдела, выросшего потом в отдельный институт, был Зигмунд 
Рашер. Он считал, что древние арии обладали сверхчеловеческими способностями. 
Задача медицины — вернуть их современным людям. Для решения этой проблемы Рашер 
занимался не только исследованиями так называемых «экстремальных состояний 
человека» — удушья, переохлаждения, отравления и так далее, замучив при этом не 
одну тысячу узников концлагерей. Третье управление Рашера и лично он курировали 
еще и знаменитую программу выведения чистопородного арийца методом селекции — 
«Лебенсборн».
Девушка, подходившая под арийские стандарты, могла родить ребенка от такого же 
мужчины и затем отдать его в специальный воспитательный дом. Кроме того, по 
указанию Гиммлера «расово приемлемых» детей ввозили из оккупированных Польшы, 
Франции, Норвегии, Югославиии Чехословакии. Их тоже направляли в эти 
воспитательные дома, после чего дети помещались «для адаптации» в «расово 
благонадежные арийские семьи».
Известно, что через систему «Лебенсборн» прошло около 20 тысяч детей. Точное 
число установить нельзя, поскольку львиную, долю документов поэтому проекту 
эсэсовцы в конце войны уничтожили. Поэтому детям потом было весьма непросто 
установить своих настоящих родителей. У большинства это так и не получилось.
После войны об этой программе писали в основном в издевательском ключе. Мол, 
вот дураки нацисты, хотели вырастить самых сильных и умных, а вырастили слабых 
тупиц. Тезис о том, что воспитанники «Лебенсборн» были хуже своих сверстников, 
повторялся так часто, что заставил меня насторожиться. По всем канонам дети, 
воспитанные эсэсовцами, должны были как минимум не уступать своим сверстникам в 
физическом и умственном развитии. По крайней мере, особых причин для их 
глупости и неразвитости не наблюдалось.
Я начал копать. В действительности все оказалось «с точностью до наоборот». 
Большая часть детей находилась вполне на уровне своих сверстников. Однако у 
многих других были обнаружены отклонения, правда, в лучшую сторону. Кто-то был 
намного крепче физически, кто-то умнее — причем весьма существенно. Одним 
словом, эксперимент явно удался. Вот почему победители как заведенные твердили 
о его провале.
Дальше станет еще интереснее. Оказывается, практически никогда не удавалось 
найти отцов таких необычных детей! Известно лишь три случая, когда личность 
отца была установлена. И во всех трех ими являлись офицеры СС, служившие в 
специальных батальонах. В этих батальонах в рамках медицинских экспериментов в 
организм человека вносились различные изменения, улучшавшие его характеристики 
— в основном боевые. Что же получается: те изменения, которые вносились 
нацистскими медиками в организм отцов, передавались и детям? Но для этого 
требовалось вмешательство на генетическом уровне!
Могли ли нацисты при тогдашнем развитии науки сделать что-нибудь подобное? 
Думаю, вряд ли. Разумеется, полностью отрицать такую возможность было бы глупо, 
но я хочу снова опереться на косвенные данные. Да, у некоторых детей 
«Лебенсборна» были весьма неплохие способности, но каких-то сверхчеловеческих 
качеств у них не наблюдалось. Отклонения в лучшую сторону, о которых я говорил, 
находят очень простое объяснение. Ведь для реализации программы выбирали 
физически и психически здоровых молодых людей. А это уже само по себе 
обеспечивало неплохие условия для развития ребенка.
А с другой стороны, не зря же нацисты из Новой Швабии так стремились заполучить 
книгу, в которой, по словам Германа Херша, содержались «какие-то данные по 
эксперименту „Лебенсборн"». Ведь эту книгу вывезли из Германии как большую 
ценность.



Мозаика сложилась

Вечером того же дня я получил электронное письмо от Яна Хедгекофа, которое 
расставило всепо местам. Недостающие кусочки мозаики аккуратно встали на свои 
места, и я увидел картину целиком. Она оказалась невероятной и страшной. В 
письме говорилось:


Дорогой герр фон Кранц,


спешу поделиться с Вами документом, который мои коллеги из исследовательского 
отдела Национального исторического архива Германии нашли и идентифицировали две 
недели назад. Я не передавал Вам этот документ раньше, чтобы не беспокоить Вас 
впустую, если он окажется фальшивкой. Однако несколько экспертов сошлись во 
мнении, что он подлинный. По опрёделенным причинам я не могу выслать Вам его 
копию, но с удовольствием покажу его Вам, когда Выбудете в Европе.
Это письмо мы нашли в личном архиве директора «Аненербе» Сиверса, который, 
оказывается, хранился более шестидесяти лет в Потсдаме и обнаружился совершенно 
случайно. Сначала он был у второй секретарши Сиверса Ангелики Меер, затем — у 
ее детей и внуков. Они даже не знали, какие бумаги хранятся у них дома, пока не 
затеяли переезд в другой дом, побольше. К счастью, один из внуков Меер учится 
на последнем курсе исторического факультета университета и смог понять ценность 
найденных документов. Он отправился прямиком на свою университетскую кафедру, а 
затем вместе со своим преподавателем позвонил нам.