непременно
логика
. Все остальное может измениться с течением времени, даже история может быть 
пересказана потомкам «в нужном свете», как это многократно происходило в 
большинстве стран мира. Надо полагать, что шифр не обходится и без математики 
(а именно – алгебры). Из посланий хорошо видно, что цифр в них несколько больше,
 чем следовало ожидать от простых писем, а за цифрами как будто кроется смысл 
их присутствия. Кроме того, общеизвестно, что шифров без цифр крайне мало, их 
типы чуть ли не по пальцам можно пересчитать. Поэтому, кроме самой точной и 
честной из наук, логики, как основы для поиска ключа (ключей) или для 
следования «указаниям» Нострадамуса необходимо постоянно иметь в виду царицу 
наук.

Следует надеяться, что после расшифровки все непонятное, что связано с именем 
Нострадамуса, должно получить объяснения. Разумные и четкие объяснения, а не 
расплывчатые предположения. Пока что все его секреты похожи на искусно разбитую 
мозаику, тщательно измельченную и разбросанную по углам многокомнатного дома.




Точный расчет


Само собой разумеется, что перед тем, как попробовать свои силы в расшифровке, 
я принял на вооружение все ошибки исследователей трудов Нострадамуса, чтобы 
избежать их повторения в своей работе. В противном случае можно было потратить 
годы на повторные заблуждения многих исследователей. При этом мне удалось 
перенять у них все интересные методы расшифровки. Я настроился быть 
внимательным к «подсказкам», оставленным доктором Нострадамусом, отбрасывая в 
сторону собственные домыслы и фантазии. Постоянно оценивая результаты своей 
работы, а также свою адекватность, насколько это возможно, я решил воспринимать 
только два варианта каждого шага: один верный, другой неверный. Если следующий 
шаг подтверждает правильность пути, я иду по нему дальше (предыдущий шаг только 
отсюда интерпретируется как верный), а если нет, значит, я «забрел» в своих 
изысканиях не туда. Я допустил наличие в посланиях Мишеля «подсказок» или 
прямых ключей, посчитав, что такой способ поиска правильного пути расшифровки 
себя оправдывает.
Я не стал изучать все без исключения предыдущие попытки расшифровки наследия 
Нострадамуса. Для меня важнее всего было не стать ненароком сторонником одной 
из уже найденных исследователями и учеными безрезультатных «теорий» дешифровки. 
Слишком велика была вероятность того, что в этом случае я уже не смогу выйти из 
рамок одной такой теории и посмотреть на труды Мишеля Нострадамуса, что 
называется, со стороны – так сказать, «свободным» и «необремененным» разумом.

Я должен сообщить вам, читатель, еще кое-что. Сейчас, когда я пишу эти строки, 
18 августа 2005 г., работа по расшифровке уже закончена. Все началось, как и у 
многих исследователей до меня. Сначала мне
ничего
не было понятно в посланиях. Потом
совсем ничего
. После 5-10 раз прочтения в письмах появился какой-то смысл, но 
последовательности, связности мысли в различных эпизодах не было, словно 
несколько «слоев» шифра были замешаны в неудобоваримую для моей головы кашу, а 
это постоянно сбивало с толку, в каком бы направлении ни пошли мои 
предположения и догадки. Найдя сотни тупиков вместо ответов при попытках 
что-либо понять, без сомнения, я повторил в душе все ощущения, охватывавшие 
исследователей до меня. При написании этой книги, даже если бы я захотел, я не 
смог бы уже достаточно точно вспомнить все ошибочные версии, которые 
формировались мной до маленького озарения. К тому же, читатель, не имеет смысла 
забивать вам голову этими ошибками. Перед расшифровкой я внимательно изучил 
завещание Мишеля Нострадамуса и другие дошедшие до нас письма, не считая 
посланий Цезарю, Генриху Второму и каноникам города Оранжа. Последние три 
письма я с самого начала решил проверить как возможные составляющие шифра – 
слишком странными они кажутся на фоне всех остальных перепечатывавшихся 
рукописей.

Мое решение проблемы на самом деле принадлежит не столько мне, сколько Мишелю 
Нострадамусу (потому что, если бы он не пожелал того, его шифр никогда не был 
бы разгадан). Я понимаю, что моя расшифровка будет проверена многими сотнями и 
тысячами ученых в разных странах. И... совершенно спокойно отношусь к этому. Я 
ничего не выдумывал при расшифровке: каждый шаг – строго по подсказкам, ключам, 
указаниям (можно называть их как угодно). Пришлось отбросить за ненадобностью 
все современные программы и шифры, начиная с двоичных кодов и заканчивая 
методиками с труднопроизносимыми названиями (в XVI в. всего этого не было), и 
почти сразу я пришел к выводу, что шифр того времени можно разгадать, только 
отмотав назад 450 лет сомнительного «развития». Кажется, мне это удалось.
Через два года после расшифровки и осмысления многого у меня прошел первичный 
шок, только приподнятое настроение осталось. А теперь вы, уважаемый читатель, 
готовьтесь, потому что шок предстоит испытать вам.